Теперь или никогда

Мирари бросила взгляд на младшую сестру, потрясающую познаниями в математике сразу трех ролфийских офицеров. Счастливица! И Рамман в качестве названого братца ее вполне устраивает, и одержимость не романтическая. Настоящая диллайн – спокойна, сдержанна, образованна. Вот уж чье сердце никогда не разобьется.

Тем временем слуги подали десерт, после которого дамам полагалось удалиться. Мирари была только рада избавить себя от мужского общества. Откровенно говоря, она так устала за этот день, что только и мечтала, что о теплой постельке, и собиралась уснуть, едва коснувшись головой подушки.

Но стоило очутиться под одеялом, как сон сбежал в неизвестном направлении.

Среди свойственных людям чувств, почитаемых ролфи за пороки, зависть отнюдь не стоит во главе списка. В том смысле, что завидовать, конечно, не слишком достойно… но и не так уж строго порицаемо. Но есть один нюанс. Завидовать молча – бессмысленно, молчаливая зависть – мать предательства и бесчестия, так что если уж в душе твоей расцвело свирепое ролфийское «Хочу!!!» – не выедай себя бесплодными и жгучими мыслями. Вставай, действуй. Если желаешь взять, бери! И добыча достанется сильнейшему…

Право, немного бы нашлось людей не только на Ролэнси, но и повсеместно, которые смогли бы похвалиться тем, что им позавидовал Эвейн эрн-Рэймси. Если разобраться, так и вовсе не нашлось бы таких счастливцев. «Чесночный» генерал сполна вкусил всего, о чем можно мечтать: Локка улыбалась своему любимцу, даруя ему воинскую удачу, Священный Князь ценил заслуги своего верного и давнего соратника, слава Ядреного Эвейна бежала далеко впереди его коня. Он назвал единственную дочь Тарейн, что значит «Щит», и она поистине была щитом, хранившим поместье Рэймси от пустоты и холода. Много ли надо ролфийскому воину? Лишь бы его, возвратившегося с добычей из похода, ждал теплый свет в окнах-бойницах, пробитых в серых каменных стенах. И пусть тогда привычная островная непогода гремит черепицей на крыше и стучит дождем в ставни…

Тарейн выросла без матери; ее первой игрушкой был темляк отцовской сабли, а книгой, по которой эрни Рэймси училась грамоте, – армейский устав. И право же, Эвейн ничуть не удивился, когда дочь сообщила ему о своем скором браке – коротким письмом с его же собственным адъютантом, предшественником Кэйбри. «Люблю, выхожу замуж, благослови и жди к зиме внука!» Впрочем, умничка-дочка приложила к столь убийственно лаконичному посланию и подробный, по всем правилам составленный брачный договор. Прочитав, эрн Рэймси задумчиво посмотрел на звездное летнее небо, а потом, обратив тяжелый взгляд на адъютанта, прорычал: «И когда только успел, заср-ранец!!!» И благословил, конечно же. Куда денешься? Разве можно пенять на вольность дочери, выросшей сиротой при живом отце и вкусившей всех тягот жизни полновластной владетельницы имения? Правда, адъютанта пришлось сменить. Неправильно это, держать при своей особе родственников. И дом генерала Рэймси опустел. Конечно же, дочь наезжала частенько со всем своим приплодом, и старинное владение едва выдерживало гомон и топот троих волчат-внучат, но все же, все же… Все было не то!

И теперь, настороженно грея свою белую, испещренную шрамами шкуру возле чистого и теплого огонька в доме Эска, ролфийский полководец вдруг отчаянно, свирепо позавидовал диллайнскому князю. И, позавидовав, решил действовать немедленно и прямо, как и подобает решительному сыну Морайг.

«У тебя в доме две свечи, Эск, – думал ролфи, скосив горящие волчьей жадной зеленью глаза на старшую из княжон. – А у меня – ни одной. Зачем тебе одному так много? Делись, с-совиный сын! Иначе возьму сам».

Спросил бы кто сейчас у эрна Рэймси, допустим, какова собою юная леди Эск, «чесночный» генерал пожал бы плечами. Красива она или дурна, ему было неважно, равно как и возможные политические выгоды от такого союза не слишком его заботили. Лорд Эвейн мог позволить себе и на прачке жениться, и на безземельной рыбачке – никто и слова бы не сказал против. А внешность? Признаться, он просто не рассматривал. У нее были красивые руки, крупные и сильные – такие и весло удержат, пожалуй, и поводья! Что до всего остального… Голубой балахон, в котором она пряталась, мешал понять даже, есть ли у девушки талия.

«Девицу – в жены! – окончательно решил эрн Рэймси, проводив взглядом княжну. – А голубую тряпку – сжечь! Да, именно так. Хочу вот эту. Будем брать!»

Осталось улучить минутку, чтобы выслушать донесение отправленного в разведку Кэйбри. Случай такой представился, и вскоре лорд Эвейн уже знал о старшей барышне Эск все, что способен выпытать молодой, красивый, любезный и щедрый офицер у не обремененных излишней застенчивостью горничных. То есть абсолютно все.