Теперь или никогда

– О, фасоль – очень интересное растение. И очень полезное. В том числе и для других растений. Я высаживала ее в грядки, а на следующий год сажала в них уже перец и репу. И что вы думаете – они цвели и плодоносили гораздо обильнее, чем обычно.

Рэймси оживился и, кажется, искренне заинтересовался.

– То есть если засеять этим поле, а на следующий год посадить, к примеру, пшеницу… Хотя пшеница на моей земле не растет. Слишком холодно, должно быть. Она приживется на севере, эта фасоль? Ее ведь едят, верно?

Значит, бравый ролфийский генерал любит свои земли. Это – прекрасно.

– Конечно! Вот эти бобы можно есть, – княжна показана на желтовато-зеленые плоды. – Они сладкие, скороспелые, и кустик плодоносит удивительно долго. Если сначала размочить в воде, а потом сварить, то с острым соусом – очень вкусно. Я пробовала. У меня есть сорт, стойкий к холодам, так что можно попробовать вырастить его на вашей земле, милорд.

– Отлично! В таком случае, сударыня, в вашем распоряжении будут все три эйра моего владения – не слишком много, конечно, по сравнению со всем Эскизаром, но таковы ролфийские законы. И полная свобода действий в отношении земледелия. Сейте, что пожелаете. Если взойдет хоть что-нибудь, кроме ржи и ячменя, арендаторы станут носить вас на руках.

Поразительно! Мирари даже расчувствовалась при мысли о том, что ее увлечение, ее страсть найдет себе применение даже на чужбине.

– Замечательно! – Голосок ее дрогнул. – Я обязательно попробую как-то преобразить вашу землю. Поверьте, если о земле заботиться, если любить ее и знать ее потребности, то она щедро отблагодарит и накормит. – И добавила почти горделиво: – Винограда не обещаю, но тыквы будут обязательно.

– Послушайте, леди Мирари… – Рэймси нахмурился, вдруг почувствовав себя неловко. Забавно было ощущать то, что бравым генералам вообще-то чувствовать не полагается. Что это, неужто робость? Вот глупости! – Я хотел спросить, вполне ли вы понимаете последствия вашего решения, но теперь вижу, что это излишне. И все-таки я обязан удостовериться. Ваше согласие полностью добровольно? В том случае, если вас каким-либо образом вынудили принять мое предложение, скажите об этом. Все еще можно переиграть.

«Я, кажется, стремительно глупею?» – услышал он сам себя и улыбнулся.

– Я не обижусь.

«Рэймси, ты идиот. Ну и что бедняжка может ответить на это? Да, милорд, меня принуждают, я влюблена в другого и, только лишь повинуясь воле папеньки, жертвую собою ради добрых отношений между союзниками, а так и знать вас не желаю?»

– Милорд, мой отец не стал бы меня неволить, – очень серьезно ответила она. – Я дала согласие по доброй воле и не откажусь от данного слова.

– Боюсь, вы все-таки не понимаете, насколько положение ролфийской владетельной эрны отличается от жизни графской дочери в Эскизаре, – вздохнул лорд Эвейн, сам удивляясь своему облегчению. – К примеру, в мое отсутствие именно вам придется говорить в Совете Эрнов как владетельнице Рэймси. Права и обязанности благородных женщин на Ролэнси не ограничиваются семьей и домом… ну да ладно, об этом можно и потом… Коль скоро вы согласны, не будем тянуть. Кэйбри!

И откуда только он появляется, этот адъютант? Вроде бы и спрятаться негде, и позвал его Рэймси негромко, а поди ж ты – вырос, будто из-под земли.

– Позови-ка сюда кого-нибудь из наших, кто поближе. Живо!

Его не стоило страшиться, как не нужно бояться огня в очаге. До тех пор пока не сунешь руку в пламя, ничего дурного не случится, наоборот, всегда согреешься и приготовишь обед. И что бы этот человек ни задумал, он не причинит зла своей избраннице. Мирари не смогла бы объяснить, почему так уверена. Просто знала – и все. Поэтому всего лишь полюбопытствовала:

– А что мы будем делать?

– Обручаться, – отчеканил жених. – По ролфийским обычаям для этого не нужны свидетели, но, поскольку вы не ролфи, немного изменим ритуал. Вы согласны, ваш отец согласен – так чего нам ждать?

Через два дня эрн Рэймси отбывал из Амалера. Так сказал отец нынче утром. А еще напомнил, что сочетание назначено на завтра. Впрочем, должно быть, у ролфи имелся какой-то свой национальный обряд.

– Хорошо, – спокойно молвила Мирари. – Если так положено обычаем, то почему нет?

И сполоснула руки из лейки, а потом старательно вытерла их об передник. Под ногтями оставалась грязь, а в сердце притаилась боль, но это ничего не значило. Ничто, кроме смерти, не заставит диллайнскую княжну отказаться от своего обещания. И на Ролэнси забыть о Раммане будет легче, чем в Амалере. А то, что, скорее всего, отбыв на новую родину, Мирари никогда не вернется в Синтаф, понятно без слов. Другая страна, иной народ, совершенно отличная от прежней жизнь, эрн Рэймси, обязанности владетельницы, три эйра, фасоль, рожь – это ведь почти приключение. Какой же диллайн откажется от приключения, расширяющего кругозор?

Дожидаясь свидетелей, княжна украдкой глянула на жениха, осторожно, чтобы не смутить и не смутиться самой.