Теперь мы квиты

Его бровь изгибается в немом вопросе. Удивлен. Но тут же согласно кивает, и, стянув с меня олимпийку, тянет за собой в сторону ванной.

Мы заходим в комнату. Лука замирает, опустив взгляд на свои руки. Они все в серой саже или мазуте.

Я не хочу, чтобы он размышлял, не хочу чтобы корил себя. Что бы там ни случилось – это неважно.

Подхожу к душевой и открываю кран на полную. Белый густой пар тут же заполняет пространство кабинки. Стягиваю с себя лямки платья, сбрасываю его на пол. Лука молчит, только взгляд его уставший, с каждый пройденным сантиметром по моей коже, темнеет.

Последнее, что я снимаю – бюстгальтер. Вот и он лежит на полу. Там, где и все мои страхи и обиды на него. Я отпустила все. Теперь есть только Лука и моя любовь. Она готова согреть его, успокоить, дать ему сил встать и идти дальше. Он – сильный, смелый. Варламов – титан. Но даже у такого как Лука есть минуты слабости. И в эти минуты я хочу придавать ему сил.

Тянусь к нему. Подцепив подол футболки, стягиваю через голову. Лука хмурится, но позволяет мне сделать это. Касаюсь его горячей кожи. Провожу по твердой груди, вниз, рисуя узоры.

Молчит. Наблюдает. Ждет, желая посмотреть, что я буду делать дальше. Я чувствую, как его дыхание становится частым и рваным. А когда я проскальзываю вниз, к ремню его джинсов, он вздрагивает еле заметно.

– Погоди, дай мне… – шепчет, касаясь моих бедер, но я не даю договорить. Закрыв ладонью его рот, в глаза его уверенно смотрю.

– Просто помолчи, ладно?

Тянусь ремню, и, расстегнув шлейку, снимаю с него джинсы.

– Ослик, я в пыли весь, грязный.. – произносит смущенно, когда я поднимаюсь.

Вместо ответа, губ его своими касаюсь.

– Быстро в душ, Варламов! Я не шучу!

Не даю ответить, толкаю под воду.

А он и не думает противиться.

Стоит послушно прямо под потоком. По рельефному телу вода течет. Залипаю взглядом на этом великолепии. Тянусь за бутылочкой геля.

Находиться с ним в маленьком закрытом пространстве, да еще и полностью нагой – то еще испытание. Моя грудь набухает, а низ живота наливается тяжестью. Тело отзывается от каждой брызги, отскакивающей от него.

Поднимаю глаза, и сердце замирает от представленной картины.

Усталый такой. Смотрит на меня с высоты своего роста. По щетине струйка воды скользит, ресницы его длинные, слипшиеся, с ума меня сводят…

– Ты не хочешь знать, что мы с ним сделали? – произносит хрипло так, устало, останавливая за запястье мою руку.

–Нет, – и это правда.

Его глаза светлеют. И в них сейчас благодарность плещется. Он всегда ведь оберегал меня, бросался на амбразуру. Из—за меня в тюрьму попал, из—за моей семьи. А я не хочу так больше. Хочу, чтобы счастлив был, чтобы знал, как сильно люблю. И что бы ни случилось, больше не откажусь от него. Любую беду его приму и своей сделаю.

Выпутываюсь из хватки его пальцев и к нему тянусь. Провожу ладонью намыленной по груди. Растираю мыло, глажу его кожу, не пропуская и сантиметра. Делаю это так тщательно, так заботливо, будто мать своего ребенка купает. И в груди у меня такая любовь к нему, что больно даже…

Лука стоит неподвижно. Так заторможено, с интересом наблюдая за моими движениями. Пока я усталость и грязь этой ночи с него смываю. Когда я опускаю ладонь к паху, он вздрагивает. Поднимаю глаза и встречаюсь с его. Смотрит в упор. Думает, засмущаюсь? Нет, я каждой его частичке внимание уделю. Провожу намыленной ладонью по стволу. Ловлю дрожь его тела. И в этом моменте намного больше интимного и трепетного между нами, чем в самом жарком сексе.

Он опускает голову мне на плечо и замирает. Чувствую, как его ствол от каждого касания пальцев становится все больше и тверже.

Скала огромная, титан, ищущий приют и защиту у маленькой слабачки. Эта мысль поражает меня так сильно, что по коже мурашки бегут.

Мой. Любимый. И плевать мне на весь мир. Плевать на то, что будет завтра. Главное, чтобы рядом был, а там и в самое пекло не страшно.

Вздрагиваю. Нежные, внезапные касания его сильных пальцев к моему лону сводят с ума. Он кружит по влажной плоти снова и снова. Подаюсь к нему, машинально сжимая ладонь на его члене. И когда он вводит в меня пальцы, с моих губ рвется стон.

Лука ловит его губами, проникая в мой рот наглым языком.

Замираю в растерянности, а он толкается в мою ладонь, прижимая меня к поверхности кабинки. И когда у меня уже не остается воздуха, я отстраняюсь несмело.

Он на пределе. Глаза черные, жадные. И слова сказать не успеваю… Варламов разворачивает меня к себе спиной, ладонью на поясницу давит, заставляя прогнуться.

Меня лихорадит. Обжигающе горячая вода льется по спине, больно ударяя по коже. Каждое касание, как удар плети. Но мне это нравится. Дикое сочетание с невыносимо нежными руками Луки.

Он пристраивается сзади. Чувствую как его головка прижимается ко входу. Лука ведет ей вдоль плоти, и обратно. Дразнит. А я к нему подаюсь, желая поскорее ощутить в себе.

Варламов за шею меня хватает, и к уху губами прижимается.

– Не боишься, что убил его?