Теперь мы квиты

Шепот горячий по коже скользит. Ничего не слышу, не понимаю. Все на что я сейчас способна – быть истекающей от желания самкой. Жаждущей только его член.

Толчок. На полную, в меня. Стон рвётся с губ, он кусает меня у мочки.

– Застрелил прямо в лоб.

Толчок. С ума схожу. Упираюсь ладонью о скользкую стенку. Снова и снова Пружина внутри меня невыносимо тугая. Он трахает так, будто в последний раз, будто убить меня хочет, порвать.

И когда я уже на краю того самого момента, чтобы искры из глаз, он вдруг замирает.

Я хочу зарычать на него, но Лука ладонью мой рот закрывает.

– Я сказал, что убил твоего брата, а ты трахаешься со мной… – сдавленный хрип вместо голоса с его губ рвется. – Ты все еще хочешь меня, Ия?

Что это? Гребаная проверка?

– Всегда – дрожу, когда его пальцы касаются клитора.

Ему нравится ответ. Я хорошая девочка. Я заслужила. И он дает мне это.

Толчок....

И лава по венам, вниз живота. Невыносимо.. я больше не могу ждааа—а—ать.

–Моя… Всегда моя....

Толчок.

Вот он – экстаз. Я рассыпаюсь в его руках. Ноги дрожат. А он вбиваться в меня продолжает. Искры из глаз, а в ушах шумит. Он кончает в меня, срываясь следом. Чувствую горячее семя внутри, чувствую, как он дрожит во мне. И только когда все заканчивается, он поднимает меня на руки и, накинув халат, несет в комнату, я понимаю, что мы только что натворили. Он кончил в меня. В первый раз за все отношения, мы сделали это без резинки.

* * *

За окнами уже светло. Мы под теплым одеялом, рядом он – горячий и до боли родной. Пытались хоть немного поспать, но каждый в своих собственных мыслях.

Обнимаю его так сильно, насколько могу. Словно хочу убедиться снова и снова, что он здесь. Никуда не делся. Что мой.

Лука гладит мне волосы, то и дело касается губами обнаженных плеч. Его телефон уже как полчаса не замолкает. В день проведения боя у них так всегда.

– Через двадцать минут нужно выезжать. Дема уже в зале, – он притягивает к себе после завершения очередного звонка. Его губы касаются моих, и я забываюсь в поцелуе.

– Ты со мной? Или хочешь дома побыть?

Оставаться одной страшно. Даже в его квартире. Но и в зале у Луки мне не будет спокойствия.

– Сможет ли выдержать Марика мое присутствие? – произношу это с улыбкой, не желая показывать боли. А он чувствует все. Хмурится.

– Никто тебе слова не скажет, поняла?

Я молчу. Тогда он приподнимается и подбородок мой пальцами сжимает.

– Ты поняла?

– Поняла, поняла, – закатываю глаза, выдыхая. Он такой упрямый. Можно подумать, Марика станет его слушать. Ага, у Варламовых семейное – быть упертыми баранами.

Но я не хочу спорить. Знаю, что поеду с ним. Я так соскучилась, что ни на минуту не готова выпускать его из вида.

Он прижимается губами к моей шее, а я в запахе его теряюсь.

– Мы не тронули его. Он будет сидеть, – вдруг раздается хриплый шепот Луки.

Снова говорить о Роме. Я думала и об этом. И мое мнение не изменилось.

– Мне плевать, правда.

Поворачиваюсь к нему лицом. В глаза его смотрю.

– Я найду Оскара и найду Глеба, – ладонью по скуле ведет.

– Нет. Не ищи. Хватит, Лука. Я не хочу, чтобы ты рисковал.

Смотрит на меня так влюблено, словно и нет мира вокруг, кроме меня.

– Ты ох*р*нная, детка, – шепотом, губами скул моих касаясь.

– Детка? – подозрительно прищурившись. – Ты ни с кем меня не перепутал?

Смеется. Так заразительно, что и мне хочется тоже.

– Что смешного, Варламов?! – пытаюсь оставаться серьезной. – Это кто у тебя деткой был? Дура блондинистая?

Он опускает на меня взгляд. В глазах его плещется такое пламя, что кажется, приблизься на пару сантиметров – сгоришь.

– Ослик… Ты такая… Зубы порой сводит, как хочется куснуть тебя.

Он наклоняется, тянется к моей шее. Выставляю вперед ладонь.

– Только попробуй, Варламов, – предупреждающе.

Он замирает. Но по хитрому блеску его глаз я понимаю, что это обманный маневр. И ровно через три секунды, он вдруг срывает с меня одеяло и резко переворачивает, кусая за попу.

– Ай! – взвизгиваю, пытаясь выкарабкаться из его хватки. А этот наглец переходит к самым запрещенным приемам – он начинает меня щекотать. И это ужасно. Я смеюсь и визжу так, что сводит живот.

– Хватит, Варламов! Я ведь уписаюсь!

А он еще сильней щекочет.

– Ну и где твоя храбрость, маленький Ослик, а?!

Смеется вовсю, наконец—то перестав издеваться.

Убирает волосы с моего лица, целует в нос. Второй рукой, на всякий случай мои запястья держит.

– Еще раз вспомнишь о ней, получишь ремня, поняла?

Ну и как тут злиться на него? Когда глазами в самую душу смотрит, и любовью каждое слово пропитано.

Глава 27. Конец и начало

Две недели спустя

– Ты же понимаешь, что у тебя бой через неделю? – Огинский припарковался у входа в ресторан. Поймал его недовольный взгляд. Да плевать мне, пусть хоть разорется во всю глотку в ответ, проблема остается нерешенной.

– Я держу ситуацию под контролем, – бросил небрежно в ответ.

Посмотрел на его кисть со сбитыми в кровь костяшками.

– Ну да, я вижу. У тебя все схвачено.

– Это не то, брат. С Гессом сцепились…