Теперь мы квиты

На самом деле, разборки, как таковой и не было. Просто встретились случайно с теми, кто давно точит зуб на Гессов. Пришлось немного размяться.

– Если мы и дальше будем так тесно сотрудничать, Лука, то общих разборок будет намного больше, – ответил с улыбкой, всунув в зубы сигарету.

Исай опустился в свое рабочее кресло, а я уселся напротив. В его кабинете было темно, и как только мы устроились здесь, сразу, куда делась вся бодрость. На часах уже почти три утра. Устало потер глаза, думая о том, что с радостью бы вырубился прямо здесь на диване. Если бы Ослик была под рукой. А без нее, даже с жутким недосыпом не усну. Нужно возвращаться в больницу.

Несмотря на усталость, я был в отличном настроении. Исай предложил хороший вариант сотрудничества. Свой подпольный ринг он решил перенести в отдельное здание. Плюс, расширение сферы деятельности, он будет готовить отменных бойцов. Моя с парнями задача – тренировать их боевым искусствам. Гесс собирается построить целый комплекс, состоящий из учебной части, тренировочной и зоны отдыха. Высококвалифицированная подготовка бодигардов. Я знаю, что Гесс таким образом пытается обзавестись собственной армией бойцов, не думаю, что он будет раздаривать такие ценные кадры своим конкурентам. А нам с ребятами хороший доход в карман, ибо сумма гонорара за месяц, о которой мы договорились с Гессом, больше той, что мы с парнями зарабатываем за полгода. Этого хватит на то, чтобы поднять клуб на новый уровень, плюс набрать новых бойцов, как того давно хочет Нейман.

Гесс протянул мне бокал с виски.

– Я спешу, Исай. Я же говорил, в больницу нужно.

Он хмурится, но послушно кивает, отставляя алкоголь в сторону. В этот момент дверь в кабинет открывается, и тишину помещения нарушают громкие отголоски музыки с танцпола. В комнату входят Мирон, Амир и Элис.

– Тачки перегнали, брат, – Мирон бросает Исаю ключи. Тот убирает их в стол. Парни здороваются со мной, и прямиком идут к бару.

Элис садится рядом. Но у меня нет настроения общаться с ней. Откидываю голову на спинку дивана и прикрываю глаза. Передохнуть немного, и к Ослику помчу. В драке плечо выбил, если до утра не пройдет, придется опять вправлять.

– Люди Заречного, мне чуть не наваляли. Пятеро додиков, теперь валяются на трассе, – слышу пересказ нашего путешествия от Гесса. Улыбаюсь, вспоминая, что навалял четырем из пяти – я. А этот дуб огромный еле с одним справился. И как они умудряются держаться на вершине криминальной цепочки? Видать, стреляют метко.

– Я скучала, – из мыслей вырывает вкрадчивый голос Элис. Чувствую, как горячая ладонь девушки опускается на мое бедро.

Твою мать! Ну, нормально ведь сидели, зачем портить то все?

– И тебе привет.

Я стараюсь держаться, чтобы не послать к чертям сестру Гесса. А ведь у нас только стали налаживаться дружеско—партнерские отношения с Исаем. Не хотелось бы их портить, но она не оставляет мне выбора.

– А говорил, что не приедешь в клуб, что в больнице интересней, – девушка ведет ладонью вверх. Перехватываю ее запястье и убираю в сторону руку.

– Были спорные вопросы. Я уже возвращаюсь обратно.

– Лука, зря ты на бой не пришел, Огинский сегодня – монстр, – произносит с улыбкой Мирон. – Сделал противника за полминуты.

С Демой уже поговорили по телефону. В последнее время я решил давать ему больше свободы. Огинский тот еще дикий олень, не может в одном стойле быть постоянно. А терять его как брата я не хочу.

– Ну че, пошли накатим нормально? – раздается голос Амира. Вижу, что парни уже у двери.

– Не, пацаны, я домой. Меня там ждут,

– Когда это ты решил переехать из квартиры на больничную койку? – ржет Мирон, но тут же осекается под взглядом Исая.

Пропускаю мимо ушей его треп. На сегодня драк достаточно. Я хочу спать.

– А ты уверен? – раздается за спиной ее голос.

Элис сидит, подобрав под себя ноги, отчего подол ее юбки поднимается настолько, что я могу рассмотреть цвет ее нижнего белья. Она знает, как много открыто моему взору сейчас, более того, Элис делает это специально. Она ведет наманикюренным пальцем вдоль бедра, наверх.

– Тебе больше не к кому возвращаться…

Я уже было хочу пройти мимо, но от ее слов что—то щелкает внутри. Где—то в глубине, под ребрами.

– Что ты сказала?

На ее губах наглая улыбка, и я понимаю, что это пизд*ц. Действую прежде, чем успеваю остановить себя. Хватаю ее за шкварник, и с дивана поднимаю, словно куклу тряпичную.

– Что ты сказала?!

Ей больно, она шипит. А в следующий момент меня начинают оттаскивать. Я слышу проклятья Гессов в свой адрес, но, вцепившись мертвой хваткой, смотрю в ее глаза. Знаю, даже если руку сейчас отрежут, пальцы не выпустят ее.

– Больно! Мне больно!

– Отвали от нее, Лука!

Удар в спину. С ревом пру вперед, пытаясь скинуть с себя руки Гессов.

Они тянут меня, а мои пальцы смыкаются на ее шее. Удушу, суку, если сейчас же не скажет правду. В ее глазах слезы.

– Оскар! Ее забрал Оскар!

Эти слова оглушают. Пальцы сами по себе выпускают ее, меня оттаскивают к противоположной стене. Мирон удерживает за шею, в то время как Гесс—старший, подходит к сестре, наклонившись над ней.