Теперь мы квиты

Он смеется.

– Я ведь про Глеба, мы точно про него?

Я закатываю глаза, пытаясь отойти, а он к себе резко притягивает, упираясь в мою спину. Его ладони на моей груди, он слегка сжимает, утыкаясь носом мне в шею.

– Я голодный, Ослик. Не хочешь покормить? – на этих словах его пальцы несильно щипают за сосок. Я ойкаю и шлепаю его по ладони. А когда оборачиваюсь, он поднимает свои руки вверх.

– Черт, они вернулись! – восклицает, с восторгом глядя на мою грудь

– Что?

– Сиськи, Ослик! – Лука делает шаг и накрывает ладонью правое полушарие. – Бл*ть, ты вернула их! Они теперь такие же, смотри полная ладонь!

В этот момент в его глазах, в его голосе столько мальчишеского восторга, что я не могу сдержать смех. Ну что за дурачок?!

– Эй, сладкая парочка! – раздается за спиной, и Лука, резко обхватив мою шею, притягивает к себе.

– Не завидуй, Вершинин! – отвечает беззлобно. – Ослик теперь меня больше любит, а не тебя, – произносит довольно, а Глеб смеется. Подает Луке ладонь для пожатия.

Эти двое постоянно прикалывают друг друга. И мне нравится их дружелюбный троллинг. Да и вообще, приятно, что Глеб с Лукой с первой минуты нашли общий язык. Да и как не подружиться? Лука много хорошего сделал для моего брата.

– Не передумал тратить свое время на это бесполезное занятие? – спрашивает Лука. – Или лучше сразу к Нейманам на праздник? Пожрем перед церемонией.

Глеб хлопает Луку по плечу.

– Я знаю, ты очень любишь это место, Варламов, – усмехнувшись, проходит к его машине и садится на переднее пассажирское. Лука улыбается, мол уделал. И, поцеловав меня, открывает мне заднюю дверцу, помогая устроиться на сидении.

Всю дорогу мы проводим в полной тишине. Каждый в своих мыслях и переживаниях.

Спустя час мы на месте.

– Если хочешь, я могу пойти с вами, – Лука обнимает меня, стоит мне выйти из машины.

– Со мной все будет хорошо, не переживай, родной, – потянувшись на носочках, целую его.

Он кивает, а я подхожу к Глебу, и, взяв его под руку, направляюсь к КПП.

Мы проходим досмотр, и строгий работник ФСИН ведет нас через темные коридоры помещения. Открыв одну из дверей, командует проходить.

Полутемная небольшая комната. Под самым потолком, в стене решетчатое окошко. С той стороны стекла, в тюремной робе, сидит он. Наш брат. Тот, кто ненавидел нас все это время. Тот, кто не меньше Оскара желал нам смерти.

Глеб до сих пор не может отпустить поступок Ромы. Его гложет предательство брата.

Эта встреча неприятна для всех участников. Но и без нее Глеб не смог бы отпустить ситуацию и жить дальше.

Рома поднимает голову, и скользит по нам равнодушным взглядом. А когда понимает, кто именно перед ним, откидывается на спинку стула и улыбается. У него расщелина в зубах, нет одного из передних. И от этого его улыбка смотрится просто ужасно.

– Я смотрю, ты уже здесь успел нарваться, – смеется Глеб, проходя вперед. Он усаживается на стул, напротив Ромы и берет в руки трубку. Рома делает тоже самое, с той стороны.

– Мог бы сказать, рад, что ты выжил. Но на самом деле это не так, – цедит он сквозь зубы, прожигая Глеба ненавистным взглядом.

Мне вдруг становится страшно. Воспоминания накатывают лавиной. Глеб чувствует мои перемены, берет мою ладонь в свою, сжимает ее слегка. И я перестаю бояться. Поднимаю глаза на Рому и уже без страха рассматриваю его. Выглядит он, и правда, не очень. Худой, посеревшее лицо и голодный взгляд. Внимательно присмотревшись, замечаю синяки на его теле. Достается здесь ему не мало.

Глеб сдержан и спокоен, в отличие от Ромы. Но нам плевать на злость Вершинина—младшего. Он нужен нам для того, чтобы Глеб смог закрыть этот гештальд.

– Я думаю, куда больше моего благополучия тебя волнует Оскар, – произносит брат тихим голосом. Я вижу, как Рома каменеет, его цепкий взгляд устремляется на Глеба.

– Он сдох, как собака последняя. Провалялся в своем домишке чуть больше месяца, пока менты по моей наводке его не нашли. Так что, надеяться не на что, братик. Помощи не будет, да и бабла тоже.. – улыбается.

Лицо Ромы кривится в злой гримасе.

– Я одного понять не могу, Ром, – он подается ближе к стеклу, разделяющему их. – Деньги. У тебя ведь они были. Я всю свою жизнь как мамочка с тобой. Любой, бл*ть, каприз. Хочешь тачку новую? Получай! В универе учиться не хочешь? Держи диплом! Сколько раз я вытягивал тебя из тюрьмы, сколько раз ты влипал в передряги по собственной тупости?! Я хоть раз отказал? Нет. Ты ж брат мой родной, я заботиться должен. Хочешь заниматься боями? Держи клуб бойцов. Готовь их, выступай сам. Ты ж и тут, бл*ть, обосрался! Из—за своей гордыни убил человека! Убил из моего ствола, Рома! Чем ты думал?!

Рома злиться. Сжимает кулаки, а сказать то нечего. Глеб в каждом слове прав.