Теперь мы квиты

– Решил посадить меня, забрать мою компанию? Окей. Потом больше, зачем сажать, если можно грохнуть? Бл*ть, ты думаешь, что такой хитрый и коварный? Думаешь, Оскар был твоим союзником? – Глеб на грани. Я впервые вижу его таким злым. С его губ рвется нервный смешок. – Тебя же развели, Рома. В очередной раз! Ему нужны были мои активы в Китае. Туда за последний год я перевел все свое состояние! Ты знал об этом? Нет, конечно. Когда тебе шевелить мозгами, ты ж, бл*ть, дня не проживешь, без пакостей!

И после этих слов, наконец—то с лица Ромы слетает маска равнодушия. Он кривится, подается к Глебу.

– Ты гонишь! Оскар… – цедит сквозь стиснутые зубы. Злиться. Только не на Глеба, на себя. Потому что уже понял, что к чему.

– Оскар пользовался тобой! И, поверь мне, если бы он получил от меня нужную ему информацию, то ничего бы не дал тебе! И даже не подумал бы вытаскивать тебя из—за решетки! Так что гнить тебе здесь, братик, до самой старости.

Глеб бросает трубку на аппарат и резко поднимается со стула.

– Стой! Стой! – Рома нервничает.

– Бл*ть… – сжимает голову, понимая масштабы всего бедствия. – Глеб, я не могу здесь! Я просто подохну, слышишь?! Вытащи меня! Я все для тебя сделаю!

Глеб даже не оборачивается.

– Ну, хочешь пристрели меня, только вытащи отсюда! – стучит по стеклу. Глеб на меня неотрывно смотрит. Глаза добрые, спокойные.

– Ты как? В порядке?

Я киваю, вздрагивая от каждого вскрика Ромы. А Глеб словно и не слышит его. Обнимает меня за плечи.

– Идем, мелкая.

Как только мы выходим на улицу, Лука сгребает меня в объятия. Уткнувшись носом мне в волосы, вопросительно смотрит на Глеба.

– Все норм?

Брат улыбается, опуская взгляд на нас с Лукой, и в нем столько тепла.

Я, знаю ему больно. Предательство Ромы сильно ранило его. То, что пережил брат за эти полгода, должно было сломать его. Но как бы он ни был раздавлен, Глеб ни за что не покажет этого. Выгрызет всю боль, выкарабкается, и станет еще лучше. Я знаю, он так и сделает.

– Когда ляльку бахнете, крестным я буду, – произносит с ухмылкой.

Я смеюсь, краснея. Лука довольно улыбается.

– Договорились, Вершинин, – протягивает ему ладонь. – Ты с нами? Ребята ждут нас.

Он качает головой.

– Дел выше крыши. Завтра вечером в Китай улетаю, – брат переводит на меня взгляд. – Ия, завтра утром жду тебя в компании. Кое—какие вопросы обговорим. Будешь держать на контроле, пока меня не будет.

Согласно киваю, хотя, признаюсь, что дико боюсь.

– Все будет норм, сестренка, – он тянет к себе, забирая меня из рук Луки. Целует в висок. – Мы с тобой поднимем со дна эту рухлядь, ясно тебе?

Если он так говорит, значит так и будет. А как иначе, когда рядом два самых сильных и лучших мужчины?

* * *

– Держи, – Марика протягивает мне платок. Я оборачиваюсь, смотрю на не непонимающе.

– Я вроде как не плачу, – говорю шепотом, боясь получить замечание. Она закатывает глаза.

– Сейчас Варламов возьмет ребенка на руки, и ты разрыдаешься как Цыпленок.

Поднимаю глаза на стоящего неподалеку Илая. То, с каким волнением он смотри на сына, не передать словами. Луку младшего опускают в воду, батюшка читает молитву. Нинель за дверью храма, ждет не дождется конца обряда. Я даже отсюда чувствую ее волнение.

Батюшка вручает малыша Луке. Рядом с ним подруга Нинель. Она помогает Луке вытереть малого полотенцем. Я думаю о том, что Варламову на самом деле очень идет быть папой. Стоило малышу оказаться в его руках, он тут же успокоился. Пока батюшка продолжает читать молитву, Лука с улыбкой что—то шепчет ему, а малой, засунув в рот пальчики, с интересом смотрит на крестного.

Чувствую, как подкатывает. Обернувшись, все же забираю из рук Марики платок. Она улыбается. Мол, я же говорила.

Через десять минут все заканчивается. Гости фотографируются на память. Так как Лука с малышом и его родителями, я вместе с Марикой выхожу на улицу. Ко мне подходит Дема.

– Ты как, Огинский? – вижу здоровый синяк возле уха. – Опять подрался?

– Не—а, – улыбается, проводя ладонью по волосам. – С парнями на карьере трюки делали. Не подрасчитал мальца. Ерунда, в общем. Сама как?

Пожимаю плечами.

– Все у нее отлично – к нам подходит Марика. Окидывает Дему строгим взглядом. Огинский ушел из клуба, а она все никак ему этого не простит. Хотя, парни между собой все полюбовно решили.

Марика хорошая, но ее характер слишком несгибаемый. Ей сложно различать оттенки между черным и белым. Для нее ты либо плохой, либо хороший. И никак иначе. Но я благодарна ей. Потому что, последние пару месяцев она была постоянно рядом. Помогала мне с Глебом, с моим выздоровлением. Была рядом, когда не было Луки. Терпела мои слезы и успокаивала, когда я переживала из—за брата, когда боялась, что он не выкарабкается.

– Где твои дружки? – спрашивает Дему.

Она не любит Гессов. Я их тоже недолюбливала раньше. До того момента, пока они не спасли меня и Глеба. Теперь я готова закрывать глаза на все их криминальные дела. Они классные. Надежные и верные друзья. Мне кажется, это самое главное.

Из ворот церкви выходит Нинель и Лука, сзади них, с малышом на руках идет Илай.