Теперь с тобою вместе я(с)

— Что ты сидишь, надутая, как клоп, сейчас поужинаем и я свожу тебя в супермаркет, посмотришь хоть на витрины, полные всяких вкусностей. Мы пока мало что можем себе позволить, но пройдёт несколько лет, и нам станет всё доступно. Правда, Лёвочка?

В ответ муж буркнул что-то неразборчивое, уставившись в телевизор, где шла передача последних новостей первого канала, транслируемого из Москвы.

В огромном магазине Вера несколько воспряла духом, она ходила между прилавками, любовалась различными яркими пакетиками, баночками, коробочками, бутылочками и невообразимым разнообразием фруктов и овощей, многие из которых она видела первый раз в жизни.

Вера несколько раз порывалась что-то снять с прилавка и погрузить в коляску, которую они с сестрой везли перед собой, но та категорически противилась этим действиям:

— Верка, охлонись, это пока не про нашу честь. Вот смотри, две коробки печенья за одну цену, клади в коляску, будет, с чем чай пить.

Глянь, на подсолнечное масло скидка и хорошая, берём пять бутылок.

— Любка, так ведь этого масла хватит теперь на год жизни!

— Это тебе так кажется, потому что в союзе мы всё на всяких комбижирах и маргаринах готовили.

Ладно, а что мы вечерком выпьем за твой приезд? Идём, посмотрим опиум для народа. Ты не поверишь, водку пьют только наши русские, местные — больше вино, пиво или ликёр.

А давай и мы ликёрчика жахнем. Какой ты любишь? Здесь есть вишнёвый, клубничный, лимонный, да какого тут только нет…

— Люб, а давай шоколадный?

— Давай, он, правда, дороговатый, но ты у нас сегодня гостья.

— Люб, а фрукты мы какие-нибудь купим?

— А какие ты хочешь? Они здесь дорогие, это тебе не шук, как-нибудь свожу тебя и туда. Из-за этой работы нет времени смотаться на базар, но когда получается, я предпочитаю бывать там поздно вечером в четверг или рано утром в пятницу, тогда можно купить овощи и какие-то фрукты почти задарма.

— Люба, но хоть одно манго и киви можно? Папа говорил, что здесь этого добра навалом.

— Навалом, навалом, а денежки где на всё брать? Ладно, пошли купим тебе манго и киви, заодно и арбуз прихватим, он здесь и правда копейки стоит.

Вера держала в руках плод манго и внюхивалась в его аромат, неужели действительно придётся годы ждать, перед тем, как она сможет наесться этим чудо-фруктом до отвала.

Глава 4

Прошло две недели с тех пор, как Вера благополучно прибыла в Израиль. Нельзя сказать, что она уже во всём разобралась и сделала для себя определённые выводы насчёт всех аспектов сложной жизни в новой, не похожей на родную Беларусь, стране, но потихоньку вкатывалась.

Обязанности по дому, наложенные на неё сестрой, её мало обременяли. По дороге в ульпан, она заводила племяшку в детский садик, затем два часа с увлечением занималась ивритом вместе с другими репатриантами всех мастей, вновь прибывшими со всего необъятного бывшего Советского Союза.

Вере повезло, только что закончились осенние еврейские праздники, и поэтому она попала сразу в ульпан, ей не пришлось долго ожидать начала нового курса. Вокруг неё за учебными столами сидели люди разных возрастов, профессий и семейного положения, но в основном здесь были ученики значительно старше Веры.

Благодаря общению с соседями по партам, она уже скоро стала вникать во всё происходящее вокруг, ведь сестра только нагнетала обстановку всевозможными ужастями, призывая её на всём экономить, начиная с транспорта и до элементарной бутылочки воды или сока, купленной в лавке.

Вера сжала зубы и больше не противилась натиску Любы, внесла свою долю за проживание в счёт оплаты на месяц пресловутой машканты — ипотечной ссуды, а также деньги на питание, и замкнулась в себе.

Вечерами Люба хотела вызвать младшую сестру на откровенные разговоры, но Вера, ссылаясь на уроки, корпела над ивритом, сидя в своей комнате, и со слезами читала тексты песен барда Олега Фрейдмана, надиктованные им для неё в самолёте и в аэропорту.

Боже мой, встретит ли она ещё когда-нибудь в жизни этих замечательных людей, которые почему-то тёплым лучиком света проникли в её душу… До сих пор они так и не позвонили, кто его знает, какая у них получилась эта гадкая абсорбция:

   Ведь ошибиться не грешно,
   Чужих ошибок не понять,
   Но будет грустно и смешно,
   Всё обретя, вдруг потерять…

   Назад…

   Назад дороги часто нет…

Как точно, как справедливо и как больно, а ведь эти слова Олег Фрейдман написал ещё до приезда в Израиль.

Несмотря на то, что уже наступил ноябрь, в Израиле по-прежнему была комфортная погода. В очередной выходной Люба решила несколько поднять настроение загрустившей сестре, и они всей семьёй отправились на машине к морю.

Девушке не верилось — в ноябре месяце она скинула с себя верхнюю одежду и подставила своё тело с белоснежной кожей под лучи ласкового солнышка. В этом году она ещё не принимала загара.

— Любка, я сейчас умру от счастья, боже мой, как хорошо!