Теперь ты ее видишь

– Я не оставляла ее ни на мгновение, – произнесла я. Я представила ту картину – себя в ванной, сидящую на скамеечке для ног, облокотившись на ванну и подставив руку под кран, пока наливала больше горячей воды. Я наполнила кувшин и окатила Алису со спины, заставив завизжать от удовольствия, а потом повернулась и взяла с радиатора чистое полотенце, чтобы обернуть вокруг дочки, когда та вылезет из ванны. Я помнила всё это. Я не выходила из ванной. Но если Алиса говорит, что это так…

Моя проблема с памятью уже здесь. Это всегда начинается от середины. Появляется небольшая черная дыра и медленно распространяется к краям, как пролитые чернила, до тех пор, пока на картинке не появляется зияющая пустота, которую я больше не могу заполнить.

– Алиса немного напугалась, любовь моя, но с ней всё будет в порядке.

Когда Брайан продолжает поддерживать разговор со мной – дыра растекается быстрее. Интересно, знает ли он об этом.

– Эй, Гарриет, не плачь! – вытер он мои слезы большими пальцами.

– Я бы никогда не причинила ей вреда! – всхлипнула я.

– Я знаю, что ты не сделала бы этого, – сказал он мягко. – Я знаю. Но ей достаточно было всего лишь соскользнуть под воду, и… – муж покачал головой. – Алиса была бы мертва.

Я, зажимая уши, крикнула на Брайана, чтобы он даже не говорил такого. Я никогда не позволила бы этому случиться.

Но… что, если бы я это сделала?

Я сказала Брайану, что мы вернемся к доктору снова. Я позвоню ему сегодня и запишусь на прием. И он напишет обо мне еще больше в истории болезни. Напишет черным по белому – что моя дочь не в безопасности наедине со мной.

Может, это и не так. Всю ночь я не могла уснуть, потому что всякий раз, лишь стоило мне закрыть глаза, я видела Алису, исчезающую под водой. Рядом со мной умиротворенно посапывал Брайан, довольный своей чистой совестью.

Конечно, есть множество вещей, которые я забываю, но никогда раньше это не подвергало мою дочь опасности. Наутро я спросила Алису:

– Ты помнишь, как купалась вчера вечером?

– Да. – Она взглянула на меня странно, но это был странный вопрос.

– Расскажи мне об этом, – попросила я, щекоча ее за бока, пока она не захихикала. – Тебе понравилось?

Алиса пожала плечами.

– Всё было хорошо.

– Разве я оставляла тебя одну? – спросила я. – Потому что если это так, то мамочка очень об этом жалеет. Я не должна была так поступать.

– Нет, – ответила дочка. – Ты никогда не оставляешь меня одну.

– Это хорошо. – Мое сердце громко стучало. – Ты должна всегда говорить мне, если я это сделаю. Может, ты рассказывала что-то папе о том, как принимала ванну?

– Нет. – Она снова хихикнула, но на этот раз немного нервно. – Папа не видел меня прошлым вечером, потому что я пряталась за диваном.

– Правда? Он не разговаривал с тобой, когда вошел?

Алиса покачала головой.

– Я оставалась там, пока он не поднялся наверх, чтобы поговорить с тобой. – Она отвела взгляд в сторону. – Мамочка, я что-то не так сделала?

– Нет-нет, Алиса, вовсе нет. – Луч солнечного света проник в окно, дробясь на осколки, и заставляя меня прищуриться. – На самом деле я думаю, что никто из нас ни в чем не виноват.

Я должна не забыть спросить Алису, почему она пряталась за диваном. Это выглядит для нее очень странным поступком.

Гарриет

В тот день, когда я оставила Алису с Шарлоттой, я знала – если всё пойдет по плану, моя подруга не приведет ее обратно домой. Пока мы ехали к дому Шарлотты, я не могла оторвать глаз от Алисы, постоянно глядя на нее в зеркало заднего вида. Я хотела впитать каждую частичку ее образа, потому что не знала, сколько времени пройдет до тех пор, пока я снова ее увижу.

Левой рукой Алиса крепко сжимала бегемота. Она наклоняла к нему голову и то и дело тянула большой палец правой руки ко рту, но всякий раз спохватывалась и отдергивала его обратно. Мы недавно говорили с ней о том, что сосание пальцев плохо влияет на зубы. В какой-то момент на полпути бегемот выскользнул из ее объятий и провалился между сиденьем и дверью. Я не заметила, что она не держит его в руках, когда вела ее по дорожке к крыльцу.

Я позвонила в дверь и взглянула на окно спальни, где шторы всё еще были задернуты. Я искала какие-то знаки, могущие подсказать мне, что продолжать не следует. Что угодно, отчего я пойму – несмотря на то что я зашла так далеко, мой план является смехотворным и не сработает. Если Шарлотта забыла, что я приведу Алису, – подумала я, снова нажимая на дверной звонок, – тогда это будет знак. Я не смогу провернуть это без Шарлотты.

Алиса прильнула к моему боку, и я прижала ее к себе покрепче. С каждым вдохом я ощущала резь в груди, словно меня пронзали копьем.

– Ты будешь в безопасности, Алиса, – пробормотала я скорее себе, чем ей. Я делаю это для того, чтобы мы обе были в безопасности.

Когда появилась Шарлотта, еще одетая в пижаму, мое сердце екнуло от страха, что всё может пойти не так. Я захотела сказать ей, что передумала и пойду вместе с ними на праздник. Она бы и глазом не моргнула. Она, кажется, и ожидала, что я всё равно не оставлю Алису.