Теперь ты ее видишь

– Шарлотте было известно, что я не знаю никого в Дорсете, – говорю я. – Она оказала мне радушный прием. – Я испытывала благодарность за это, большую, чем даже сама ожидала. Мне потребовалось три месяца, чтобы найти место на неполный рабочий день и устроиться в начальной школе Сент-Мэри, и у меня всё еще не было никого, кого я могла бы назвать другом. Я видела Шарлотту на игровой площадке, стоявшую в окружении своей компании из мам. Она выделялась на фоне остальных – длинными светлыми волосами, всегда собранными сзади в хвост, узкими джинсами, дорогой одеждой и блестящими босоножками. Я не могла оторвать глаз от Шарлотты, хотя для этого не было никакой иной причины, кроме той, что она просто привлекала меня, как летящего на свет мотылька.

Я приходила в школу по утрам и поглядывала, во что она сегодня одета. Я собирала свои спутанные волосы в хвостик и смотрела, могу ли выглядеть, как она.

Шарлотта была картинкой, которую вы вешаете на холодильник: для напоминания, что вам есть к чему стремиться. Для меня она олицетворяла всё, что я хотела иметь в жизни: свободу и возможность делать выбор без чужого влияния.

– Шарлотта ввела меня в компанию своих подруг, но, честно говоря, у меня было мало общего с остальными, – продолжаю я.

– Но много общего с Шарлоттой?

– Удивительно, но да. Мы обе были воспитаны нашими мамами. Мы потеряли образ отца в своей жизни с раннего возраста. Из-за этого между нами возникло взаимопонимание, а это не у всех получается.

Детектив Лоури смотрит на меня вопросительно, но я не хочу вдаваться в подробности.

Вместо этого я говорю:

– Это просто значит, что у нас имелось что-то общее. Что-то, о чем мы могли поговорить, – добавляю я, хотя я никогда особо о себе не говорила.

Я рассказываю ему о нашей дружбе, о том, сколько часов мы провели вместе, болтая на скамейке в парке.

– Ваша дружба выглядит немного… – детектив Лоури машет рукой в воздухе, подбирая нужное слово, – односторонней.

Я поднимаю на него глаза.

– Вам так не кажется? – спрашивает он, слегка постукивая ручкой по столу.

– Односторонней? Нет, я думаю, Шарлотта тоже этого хотела.

– Это как раз понятно, Гарриет. Я имею в виду, что она нуждалась в вас намного сильнее, чем вы в ней.

Я слегка улыбаюсь, потому что Лоури не мог допустить большей ошибки.

– Или, может быть, у меня создалось неверное впечатление, но, похоже, вы значили для Шарлотты гораздо больше, нежели она для вас.

Наверно, это правда, но только потому, что я сама создала его.

– Как вы думаете, в какой степени она понимает это сейчас? – спрашивает детектив, и его слова звучат пронзительным звоном в моей голове, долетая до меня через стол. Я знаю, к чему он клонит, но он не говорит об этом прямо.

– Дело не в том, что мы нуждались друг в друге, – лгу я, потому что именно в этом была суть нашей дружбы.

– Но почему вы никогда ничем с ней не делились, Гарриет? – спрашивает он. – Вы боялись, что Шарлотта вам не поверит?

Нет, не поэтому. Сначала я сама боялась поверить в происходящее, а потом боялась, что потеряю ее. Но меня также пугало то, что может случиться дальше, как далеко зайдет Брайан. Он легко избавился от Джейн, потому что я ему позволила. Он изменил всю нашу жизнь переездом из-за Тины, но теперь с Шарлоттой я не могла рисковать, потому что должна была думать и об Алисе.

Среда, 5 октября 2016 года

– Гарриет становится хуже, – сообщил Брайан доктору сегодня. – Когда я пришел домой вчера, я узнал, что она заперлась в чулане на бо́льшую часть дня. – Он выразительно вытаращил глаза.

– Вот как? – Доктор взглянул на меня из-под своих густых бровей. Возможно, я упоминала однажды о своем страхе перед замкнутыми пространствами. – И как вы с этим справились, Гарриет?

– Ужасная штука – клаустрофобия, – встрял Брайан. – Бедняжка даже двери туалета запереть не может. Однажды нам пришлось подняться на тринадцать лестничных пролетов, потому что она не садилась в лифт.

– А где была Алиса? Вместе с вами? – спросил меня доктор.

– Она была рядом, – снова вмешался Брайан, покачивая головой. – Крошка, должно быть, сходила с ума, пока ты сидела в этом шкафу. Меня беспокоит то, доктор Сойер, что вчера утром я прямо сказал жене не приближаться к нему, потому что замок неисправен.

Я закрыла глаза.

– Гарриет? – позвал доктор.

Какой был смысл отвечать? Брайан лишь стал бы мне противоречить. Я пожала плечами и сказала, что не могу вспомнить. Но я могла. Я всё хорошо помнила.

– Я думаю, моей жене нужно несколько больше таблеток, – заявил Брайан. Тем не менее я не стала утруждаться и что-то возражать. Легче плыть по течению вслед за ним. Если я так сделаю, ему не о чем будет со мной спорить. Я возьму эти чертовы таблетки и смою их в сортир.

Днем ранее

Я проснулась и испытала облегчение, когда поняла, что Брайан ушел из дома, не разбудив меня, и поэтому я смогу начать день без его мелькания перед глазами. Не важно, что на улице сильный дождь. Мы с Алисой останемся дома смотреть телевизор и играть в игры.