Теперь ты в армии. Трилогия

Алекс Карт стоял в общем строю. Их учебный отряд расположился крайней коробкой с правого фланга. Перед небольшой площадкой, на которой тесно расположились отряды курсантов, находился невысокий подиум. Сейчас на нем находился только один человек, начальник учебной базы Тромсе полковник Стивен Макгир, высокий сухощавый человек с узким лицом, изборожденным косыми рубцами. Однажды его голову собрали по осколкам, левая рука являлась с имплантатом, правая нога тоже. Он десять лет командовал батальоном штурмовиков «Огненный Орк», одним из самых прославленных подразделений мобильной пехоты. В него он собирал самых отчаянных головорезов, здесь всегда служили лучшие стрелки, водители, разведчики. Батальон практически не вылезал из боевых действия, раз в полгода полностью меняя свой состав. Но все, кому посчастливилось служить под началом Макгира, гордились этим обстоятельством, и считались во всех частях и подразделениях прославленными героями. А сам же полковник был живой легендой корпуса рейнджеров.

Сейчас он стоял, белея суровым обветренным лицом и весьма недовольным взглядом обегал общий строй. Чуть в стороне нахохлились двое курсантов, со снятыми с голов беретами рейнджеров.

— Бойцы базы Тромсе! — начал свою речь полковник — Сегодня у нас скорбный день. Впервые за много лет у нас появились трусы. Да, вы не ослышались — повторил уже громче Макгир — самые настоящие трусы! Вы знаете, что я отношусь ко всем вам без исключения, как к товарищам по оружию. Не зависимо от того, новобранец ты или опытный ветеран. Наша база лишена казарменной муштры, мы особенные бойцы. Мы элита армии!

Полковник замолчал и несколько минут буравил мрачным взглядом строй курсантов.

— Вы знаете, что я многое прощаю: мелочи субординации, какие-то промахи в дисциплине и распорядке. Если ЭТО не мешает учебному процессу и военной подготовке. Я ценю не букву устава, а дух нашего воинского товарищества! Но я никогда, повторяю никогда, не прощаю измены и трусости! Вот эти двое — он обернулся к двум понурым рядовым, стоящим чуть в стороне — на выпускных экзаменационных выходах проявили непростительную для солдата Земной Федерации слабость, они отказались от учебного задания и бросили своих товарищей в беде. Им, видите ли, стало страшно! Вы понимаете, им стало страшно! И это в учебном то бою!

Полковник выглядел сейчас реально взбешенным. Алекс же слышал от сержантов, что Макгир всегда славится именно выдержкой и невозмутимостью, поэтому и пользуется среди солдат непререкаемым авторитетом. Войска под его командованием всегда выходили из боя победителями, даже в общих поражениях. А сейчас, видимо, случилось что-то экстраординарное.

— Мне больно, мне стыдно — полковник продолжил — это первый случай за четыре года. Эти двое… они опозорили не только себя, но и все войска мобильной пехоты, все наши элитные подразделения. Они просто опозорились как солдаты и воины Земной Федерации. Вы все знаете, какую тяжкую ношу взяли на себя земляне. Волею судеб мы оказались самыми подготовленными и лучшими воинами Галактики. Нам доверили честь стать мечом Спирального Союза. Теперь Земля в кои веков живет спокойно и богато, нам никто не смеет угрожать. Земляне самые сильные в это части Спирали, но за этот статус мы и платим собственной кровью. И мы не должны никому показывать свой страх, потому что он нас же и убивает. Страх уничтожает в нас все человеческое, он превращает нас в тупых животных. Только человек может засунуть свой природный ужас в самые потаенные уголки души, спрятать его, заставить тихонько пищать где-то там, в темном чулане, и затем бросить все свои силы на поле боя, добыть победу самому и помочь своему товарищу. И если ты настолько жалок, что не можешь превозмочь обычный страх, то ты не годишься для службы в рядах мобильной пехоты, и тем более в штурмовых подразделениях. Ты будешь там слабым звеном и однажды подведешь своих товарищей и принесешь им смерть.

Весь строй зачарованно слушал своего командира, он говорил как раз то, о чем мало кто из командиров осмеливался в открытую объявить.

— Я мог бы очень жестоко наказать этих двух курсантов, но не сделаю это по одной простой причине. У этих балбесов хватило совести и духу заявить заранее о своей трусости. Хоть так они частично искупили свою вину. И поэтому я, опозорив их перед лицом своих товарищей, назначаю вместо дисциплинарной тюрьмы перевод в тыловые подразделения, в команду службы гигиены.

По рядам прошел шелест, открыто засмеяться никто себе не позволил, разве что улыбнуться уголками губ. Команды гигиены и санитарии занимались в армии проблемой отхожих мест. В местах постоянной дислокации они утилизировали продукты жизнедеятельности. В полевых же условиях строили легкие сортиры, а также следили за ними. Вдобавок эти службы устанавливали душевые кабины, мини парные и массажные. Служили в таких частях или ущербные члены общества, которые таким образом зарабатывали себе гражданство, или штрафники. Благо подобных в армии всегда хватало во все времена.