Теперь всё можно рассказать. По приказу Коминтерна

Со временем откровенные беседы на такие темы мы стали вести не только в раздевалке. Помню, на переменах мы частенько собирались в туалете для того, чтобы поговорить. И не только поговорить, но и на чужое тело поглазеть да своё показать. И не только посмотреть и показать, но пощупать самому и дать пощупать другому.

Конечно, лапали и тискали мы друг друга только так. И в раздевалке, и в туалетах, а иногда даже на уроках физкультуры.

Так всё было в общих чертах. А теперь о том, что касается лично меня.

В этом отношении пятый класс начинался для меня довольно удачно. К тому времени я уже почти полтора года (если быть точным, то 17 месяцев) качался по два часа каждый день. Тут всё было по-старому: один час – гантели, один час – пресс. Кроме того, я все эти семнадцать месяцев жёстко ограничивал себя в сладком и жирном, а потому в пятый класс я пришёл стройным и подтянутым мальчиком с кубиками пресса на животе и довольно крепкими руками.

Всё это поднимало меня в глазах одноклассников. Мальчишек с эдакой «спортивной» фигурой на всю параллель было три человека: я, Миша Смирнов и Дима Зайцев. Поэтому в начале учебного года я частенько выслушивал комплименты в свой адрес да изредка наблюдал ядовитую зависть недоброжелателей. Благо, немногочисленных. Многие удивлялись тому, как быстро я сумел превратиться из обычного мальчика в куклу-Кена. «Марат! Охуеть! Когда ты успел?!» и всякое такое.

Но продолжалось всё это недолго.

В пятом классе учебная нагрузка снова возросла до предела. Времени на спорт совсем не осталось.

Даже в четвёртом классе, когда, как я говорил, с этим было относительно свободно, я вынужден был заниматься всё свободное время только для того, чтобы выполнить норму в два часа.

Теперь же времени не было вовсе.

И если в сентябре я ещё пытался хоть как-нибудь выполнить проклятую норму, то потом стал постепенно снижать нагрузку. Вместо старых двух часов я стал делать всего-навсего триста отжиманий каждый день. Потом я сократил их количество до сотни, а ещё через время – до двадцати пяти.

Параллельно с этим я стал меньше спать и больше нервничать, сначала из-за пребывания в гимназическом классе, а потом из-за конфликта с Анной Валерьевной. От постоянного стресса я стал больше есть.

Естественно, из-за этого всего мои мышцы быстро дрябли и зарастали жирком.

Чуткие к такого рода вещам одноклассники это, конечно же, быстро заметили и стали надо мной подхихикивать.

Их шуточки больно ранили моё самолюбие.

Они, конечно, превосходно об этом знали, хотя я и старался не показывать своей обиды. Со временем я просто перестал обращать внимание на их подколы.

Что говорить до самой моей «проблемы», то решилась она просто: я на неё забил.

Такое простое решение пришло ко мне не само. Его мне подсказал Яша. Было это так.

Стоим мы, значит, в туалете. Болтаем. Ну, я и говорю: так, мол, и так, такая у меня проблема. А Яша мне и говорит в ответ: «Да тьфу, господи! Тоже мне, проблема! Забей ты на неё! Не думай ты ни о спорте, ни о фигуре! Забей на всю эту поебень! Вот я же забил! Что?! И ничего!».

И тут он поднял свою рубашку и похлопал себя по дряблому, ещё не до конца обвисшему, но стремительно обвисавшему животику.

Колоритный был персонаж этот Яша. Расскажу о нём поподробнее.

Помню, он всегда приходил в школу в старых джинсах, которые с трудом на него налезали и синей рубашке навыпуск. В любое время года он был в тёплых шерстяных носках. На физкультуру он обычно приходил в туго обтягивающей его далеко не спортивную фигуру майке с огромной надписью «Лукойл». Волосы у него были длинные, до плеч, а нос – воистину греческий. Словом, у Яши в роду были греки, а потому неудивительно это.

Вообще же в нашем классе тогда были колоритные товарищи.

Ну, взять, к примеру, Данилу Фоминцина. Мелкий, бледный, как бумага, с маленькими, злобно бегающими глазеньками. Смотрит всегда исподлобья. Одет всегда в школьную форму. Словом, человек в высшей степени мерзкий, ябеда и клеветник.

Или вот Миша Смирнов. Типичный русский: голубоглазый блондин со вздёрнутым носом. Спокойный, как слон. Всегда носил голубую водолазку и джинсы, которые с него падали из-за худобы. Поэтому он поддерживал их ремнём.

А был ещё Кирилл Изотов. Толстяк и хамло. Мы с ним вечно дрались. Носил брюки цвета хаки и майку. Воняло от него страшно. Мыться, гад, не любил. А ещё был такой уродливый, что прям мама дорогая! Голова у него была как бы разделена на две части. Он был похож на анэнцефала. Прозвище у него было Микки Маус Белобрысый.

Был ещё Егор. Он был лучшим другом Яши. Как и Яша, он был жутким лентяем и хорошим человеком. Он занимался в футбольной секции и курил сигареты «Мальборо». Яша тоже курил именно их. Ещё помню, на физкультуре всегда появлялся в майке с надписью «Buckham». Черная майка была, а буквы золотые.