Теперь всё можно рассказать. Том второй. Боги и лягушки.

Она ощущала себя так, будто находилась за границей.

Улицы в спальный районах были для неё родными. Всё там было понятным, знакомым. У всего было своё место. Вот пакет летит по тротуару, подносимый ветром. Вот кошка сидит на пороге шавермы. Вот сама шаверма. Через окно видно, как там таджики работают. Толстые мужики с юга сидят за крохотным столиком, толкуют о чём-то и пьют кофе из пластиковых стаканчиков. Пьяницы на лавочках лежат. Голуби по тротуарам ходят. И дома все стоят такие нахохлившиеся, важные, точно старушки на лавочке. И в то же время такие родные. И небо серое – родное.

То от дело в центре. Там всё сияет постоянно. Мусора нигде нет. Всё вычищено, вылизано, отполировано. Дома стоят такие чистенькие, отреставрированные, всё мрамор да гранит новые. И улицы от этого кажутся ненастоящими. Не похожи они на настоящие улицы. Не ходят по таким улицам люди. И кажется тогда, я это всё просто декорации для какого-то фильма. Или что ты попала в кукольный домик большой. Что это не настоящий город, а модель, – город кукольных домов. И от этого Меле становилось страшно в центре. Ей казалось, что она попала в параллельный мир, в город, населённый злобными куклами.

Центр казался ей пустынным и отвратительным. Она не понимала, зачем тут столько бутиков. Они казались ей ненужными, пустыми и потому мертвенно-опасными. Их витрины подчас были оформлены как странные, пугающие инсталляции. Притом пугала в них больше всех их чахлая декоративность. Они были не просто неживыми. Они были имитацией.

Стены бутиков украшали гигантские плакаты с полуголыми стройными девушками, сжимавшими в руках сабли или слесарные инструменты. Но и от этих инструментов за версту разило бутафорией, а от самих девушек, от их поз – имитацией. Местами в салонах висели аляповатые модернистские картины. Точно так же, как и в тех девушках, в них не было никакого смысла. Одна имитация.

Здесь не было дешёвых кафе. Только полупустые роскошные рестораны, где одетые во фраки и вечерние платья люди неторопливо девали листики рукколы. Всё это выглядело каким-то странным, натужным и нездоровым.

Казалось, этим мужчинам и женщинам страшно неудобно в их пиджаках и платьях. Казалось, они испытывают жуткий дискомфорт от того, что находятся здесь, но при этом какая-то могучая сила удерживает их. Их глаза выглядели стеклянными. Еды в их тарелках была неаппетитна и напоминала пластиковые изображения еды для детских игр. Сами ресторанные залы казались пустыми и необжитыми.

Меля не любила центр. Она не видела тут жизни. Огромные, уходящие в небо громады кирпича, гранита и мрамора. Высоченные стены дорогущих отелей напоминали какие-то средневековые укрепления с бойницами. Казалось, всё это огромные замки нынешних феодалов, за стенами которых идёт другая, неведомая Меле жизнь. Или не идёт никакой.

Полупустые ресторанные залы наводили скуку и грусть.

От пустых бутиков делалось жутко.

Люди центра тоже анализ Мелю. Парни в плотно облегающих клетчатых брюках, начищенных до блеска штиблетах и укороченных пиджачках, тощие скуластые девушки в меховых шубах, загорелые блондинки с пухлыми губами, толстые чиновники на автомобилях с личными водителями, но особенно они.

«Они» – именно так Меля и Крис называли тех странных девочек и мальчиков, которых они так часто видели в центре, и которых, казалось, нельзя было отнести ни к одной категории.

Это были тощие рахитные девочки с пухлыми, немного красными от дешёвого алкоголя щёчками. У них были чуть прищуренные маслянистые глаза, подчас тоже немного красные от марихуаны. Они носили дорогие, за двадцать, то и тридцать долларов футболки, купленные в каком-нибудь интернет-магазине, с цветастыми принтами и надписями на русском и французском языках. На них были широкие клетчатые штаны из тонкой и мягкой ткани. Штаны были им коротки, и открывали бледные девичьи щиколотки и тощие, не знавшие работы икры ног. На ногах у них были яркие цветастые кеды. Их длинные жиденькие волосы струились по узким кривым плечам, выбиваясь из-под наркоманских панамок.

Рядом с невысокими рахитными девочками паслись такие же мальчики. Причёсанные по последней моде, с искусственными кудрями, с макияжем – они выглядели как куклы. На этих мальчиках были те же мешковатые майки с дерзкими надписями, те же укорочённые клетчатые штаны, те же панамы и тёмные очки. Те же дурацкие кеды с цветастыми носками.

Как-то раз Меля с Крис поехали на запад города. Они долго гуляли по тамошним спальным кварталам. Метро уже закрывалось, когда они пробрались на станцию Парк Победы. К этому часу посетителей там почти не было.