Теперь всё можно рассказать. Том второй. Боги и лягушки.

Знаешь, и ведь не просто так все эти существа теперь повально увлечены этой вздорной мещанской идейкой о «датском счастье хюгге»!

Ведь эти мерзкие твари только и мечтают о том, как бы поскорее уничтожить всё русское и превратить нашу страну в одну циклопическую Финляндию. Ну, или другую скандинавскую страну.

Им претит всё здоровое, естественное и самобытное, что есть в нашей стране. Именно поэтому они хотят, чтобы все наши традиции, все наши устои как можно скорее полетели в тартарары.

И ведь понятно, откуда берётся такое умонастроение.

Его источник – это чёрная зависть, которую хипстеры питают по отношению ко всем нормальным людям. Конечно, на подсознательном уровне эти сволочи прекрасно понимают, несколько они ущербны. Однако же сознание собственной ущербности вовсе не толкает из к тому, чтобы исправиться. Напротив, это осознание заставляет их багроветь от злости. И злость эта общается ими ко всему подлинному и прекрасному.

Да, эти люди ненавидят всё замечательное. Они испытывают к нему ту самую ненависть, какую в известной сказке жаба питала по отношению к розе.

Как только хипстер видит нечто, что возвышается над его убогими мещанскими представлениями, – он тут же приходит в бешенство. В бешенство же он приходит из-за того, что на фоне подлинно прекрасного начинает особенно ярко проявляться его собственная ущербность. Ну, а поскольку же всякий хипстер есть эгоист, то ему никак не хочется, чтобы другие осознавали его убожество. И уж тем более не желает он это убожество осознавать самостоятельно.

Как и всякий мещанин, хипстер желает обеспечить себе комфортное существование. Правда, для того, чтобы сделать свою жизнь комфортной, – этому гаду надо ни много ни мало разрушить, разломать, уничтожить и вытоптать всё прекрасное, что есть в этом мира. И хипстер, конечно, пойдёт на это. Пойдёт потому, что он, как я уже говорила, по самой сути своей – законченный эгоист.

Эти проклятые хипстеры всю нашу страну желают превратить в грандиозную механическую диораму, в ту самую огромную Финляндию.

Дай только этим гадам волю, – и тогда они снесут наши любимые панельные дома, уничтожат овраги и пустыри, а на их месте возведут чудовищные сооружения из бетона и стекла, будто бы созданные на основе декораций к фильмам немецких экспрессионистов. Эти сооружения сами хипстеры лицемерно называют «урбанистическими парками». Само название – уже прекрасно! Между бесформенными железобетонными блоками протянутся велосипедные дорожки, вдоль которых откроются десятки новомодных арт-кафе, где бородатые буфетчики будут подавать таким де бородатым посетителям бутерброды из чёрного как смоль хлеба и кофей с корицей.

Честно сказать, как подумаю обо всём этом, – просто блевать хочется!

Эти уроды хотят превратить Россию в нормальную европейскую страну.

Этого нам совсем не нужно!

Хипстеры желают, чтобы в нашей стране не было коррупции. Это всё потому, что эти сволочи устали уже тратиться на взятки для военкоматов, отмазывая своих малахольных сыновей от армейской службы. Они потому против коррупции, что теперь находят слишком накладным пристраивать за деньги своих тупоумных детишек в лучшие московские вузы.

Конечно, хипстеры вовсе не желают равенства. Напротив, равенства они боятся. Для хипстера нет ничего страшнее социализма.

Эти сволочи выступают против коррупции лишь потому, что сами не хотят раскошеливаться на взятки.

Тебе будет непросто в это поверить, но все они свято убеждены, что они – особенные, не такие как все, что они на много порядков превосходят окружающее их повсюду быдло. И они полагают, будто всё человечество обязано им хотя бы потому, что они все такие из себя исключительные.

Именно поэтому они и выступают против коррупции. Они хотят, чтобы всё то, что теперь достаётся им за деньги, – доставалось им просто так.

Эти уроды сами говорят, что единственная цель у них – жить так, как живут их братья по разуму в Европе. У них одна главная мечта – потреблять как можно больше! Жить и жрать, не думая о других!

И притом жрать именно за наш с тобой счёт!

Ну, и за счёт всей остальной России, конечно.

Но скажи, ma cher: разве мы хотим, чтобы Россия превратилась в большую Швейцарию? Или Норвегию? Или Швецию? Или Финляндию?

Нет, этого мы точно не желаем! Нам такого европейского счастья даром не надо!

Согласись, ma belle, ведь нас вовсе не интересуют ни легализованные притоны Амстердама, где продаются всякие глючные растения и грибы, ни пивные ресторанчики Праги, где гостям наливают столь ценимое хипстерами крафтовое пиво?!

Прогнившая до основания буржуазная Европа нас не интересует! Нам нужно кое-что другое... И ты понимаешь, о чём я говорю, ma ami!

Да, ты тоже подумал об этом! Признайся! Ты, как и я, понял, что необходимо нам, подлинным аристократам духа, единственным настоящим хозяевам России!

Да, нам нужна именно она! Нам нужна неограниченная власть!

Да, мы вовсе не хотим, чтобы Россия превратилась в «нормальную европейскую страну»! Нет, мы хотим, чтобы здесь установился режим абсолютного правления. Нашего правления!