Теперь всё можно рассказать. Том второй. Боги и лягушки.

Впрочем, при всём при этом человеком он был добродушным и жизнерадостным.

Миша любил жизнь во всех её проявлениях. Он был настоящим раблезианцем.

Короче, вылитый Кола Брюньон из старой книжки.

Соня была желчной, озлобленной на весь мир мещанкой.

О, мещанство!..

Сколько уже всего разного было про него за последние двести лет написано!

Сколько великих людей занималось в своё время тем, что поносило мещанство. Совершенно справедливо, надо сказать, поносило.

Этим и европейцы занимались, и классики наши. В нашей художественной литературе много дурного написано про обывателей. В литературе зарубежной, впрочем, этого добра тоже навалом.

Мещанство ругали раньше. Продолжают его ругать и сейчас.

Конечно, ругают его сейчас меньше, гораздо меньше, чем когда-то.

Отчасти это связано с тем, что мы с вами живём в эпоху торжествующего мещанства. Обыватель победил. Победил повсеместно.

Теперь у нас и большинство писателей – филистеры. Обличать самих себя эти гады не будут. На это даже надеяться нельзя.

Вот так и живём. Даже мещанство покритиковать толком некому.

Встречаются, конечно, среди пишущей братии редкие исключения, но их мало. Да, очень мало.

Итак, про мещанство написано много, в том числе и на русском языке.

Очень многое из этого было написано не по делу.

Понимаете, в нашей стране о мещанстве обычно писали как о некоем цельном явлении.

На протяжении многих лет наши литераторы старательно изобретали мещанина.

Они мало обращали внимания на окружавших их людей. Частные вопросы их почти не интересовали.

Эти люди предпочитали заниматься вещами глобальными. Их целью было выделить некие общие, вневременные черты, присущие всем мещанам. Они стремились дать конечное, исчерпывающее определение мещанство.

Короче, они слишком увлекались обобщениями и мало внимания обращали на детали.

Эти люди полагали мещанство неким вневременным явлением. Более того, они считали вдобавок, что это явление не только вневременное, но ещё и цельное, внутренне непротиворечивое.

Правда, однако, существенно отстоит от подобной точки зрения.

Обыватели бывают разные.

Конечно, есть некоторые черты, в той или иной степени присущие всем обывателям. Они все глупы, завистливы, трусливы и мелочны. Это и вправду присуще им всем.

Но кое-в-чём филистеры друг от друга всё-таки отличаются.

Что это за отличия?

Ну, назвать их индивидуальными было бы нельзя, так как они встречаются на каждом шагу. Это отличия типические.

Если же это отличия типические, мы можем смело говорить о наличии разных типов обывателей. Разных пород, можно сказать.

Вот о них-то мы сейчас и поговорим!

Бывает, и сейчас ещё встретится тебе где-нибудь эдакий франклиновский парвеню. Человек, якобы «сделавший себя сам». Он уважает тяжёлый труд и искренне считает, что для достижения успеха надо много трудиться. Он не слишком религиозен, хотя часто бывает суеверен. Верит в технический прогресс и считает политику грязным делом. Он практичен, но при этом довольно наивен.

В восемнадцатом и девятнадцатом веке этот вид был довольно распространён в Америке. Да и в Европе тоже встречался нередко.

Эти времена давно миновали.

Сейчас этот тип находится под угрозой полного исчезновения. Во всяком случае в странах первого мира.

В мире, где всем правят огромные транснациональные корпорации, – self-made man'у делать нечего.

Впрочем, на постсоветском пространстве относящиеся к этому типу обывателей люди ещё встречаются. Поэтому, думаю, упомянуть о таковых стоит.

Тем более, что среди всех типов обывателей, франклиновский – самый, вероятно, милый и безобидный из всех.

Другой тип филистера, – это филистер добропорядочный.

Это обыватель набожный, религиозный. Он всей душой верит в бога, возносит молитвы перед обедом, читает Библию и никогда не пропускает воскресной службы.

Интересуется жизнью своих соседей. Боится, как бы эти соседи плохо про него не подумали.

Он читает либеральные газеты и любит потолковать о политике. Он ценит супружескую верность и старается по возможности не изменять жене. Любит поесть и поспать.

Он заставляет своё жилище горшками с комнатными растениями и клетками с певчими птицами. Одевается всегда официально: брюки, рубашка, сюртук или пиджак-тройка. Воротнички накрахмаливает.

На жизнь такой может зарабатывать различными способами. Он может держать бакалейную лавку. Может работать клерком в компании или чиновником в госучреждении. Он уважает закон и боится его нарушить.

На протяжении многих лет обыватель такого типа безраздельно господствовал в Европе и Северной Америке. Его господство там длилось весь девятнадцатый и всю первую половину двадцатого века. Сто пятьдесят лет, как-никак!

Помните, Маркс говорил когда-то про то, что «старый мир принадлежит филистеру»?

Вот именно такого добропорядочного филистера он тогда и имел в виду!

Сейчас этот тип обывателя также вымирает в странах первого мира.

Но в странах мира третьего он ещё держит позиции. Так что про него упомянуть мы обязаны.

Помимо добропорядочного филистера существует ещё филистер богемный.