Читаем Теперь всё изменится полностью

можно стать еще хуже еще некрасивей статьможно вернуться к жизни и смерть свою обуздатьможно что хочешь с чем хочешь зарифмоватьможно уйти в кровать и там перезимоватьможно себя в зеркале якобы узнаватьлучше хороший конец чем такое вот продолжениеа ты обижаешься злишься делаешь предложениеа ты говоришь полвторого вставай совершай движенияя а я все пялюсь в похожее отражениеэто же не яа ты говоришь я колонку оставил иди скорееа ты говоришь иди обниму согреюно в ванной ужасный пол и завешена батареяи выщипаная мочалка еще со времен переездадетские вещи свисают как дохлые птицы с насестая говорю тебе дело не в нас тут просто такое месточтобы здесь оставаться нужна особая силаа ты говоришь ненадолго твоих таблеток хватило«на самом деле, – сказал он, – нет никакого делии нет никакого гоа, нет вообще ничего другого»те кто туда уехали умерли и не пишутстучись им куда угодно они тебя не услышату них океан под боком по берегу ходят коровысолнце манго кокосы и ничего другогодавай принеси мне запить ты же мудрый проворный дервиши можно тогда забыть что совсем ни во что не веришьможно забыть про вес и провалы в памяти и одышкудервишу тридцать пять он идет пинает ледышкувсе постепенно тает икажется все срастается2013<p>«Думаю я, что всем…»</p>Думаю я, что всемСтоит умирать в двадцать семьКак Курт и ДженисКак Джим и ДжиммиКак Эми и Брайан ДжонсНе дожидаясь морщин и лишнего весаИ жен сдетьми, особенно бывших жен сдетьмиВарикоза, кризиса, стрессаПожалуйста, из праздного интересаНе лезь на рожонНе доживай до двадцати восьмиА если поздно, вспомни себя в двадцать семьТы ведь тогда и кончился, может быть не совсемПомерА так, схолоднулЧёт приуныл, серо-коричневым сном заснулИ напрасно с тех порКамушки бились в окноНабирался номерИ надрывался зуммерПомнишь, что с тобой тогда было/стало?Вот ты тогда и умерЕсли не подлетел звездой к двадцати семиСмажь уже лыжи, откинь конькиВериги с себя снимиВсе с себя сними, и бежимКак Курт и ЭмиКак Брайан ДжонсКак Дженис, Джимми и Джим.2015<p>Переход</p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Новая поэзия

Ваш Николай
Ваш Николай

Леонид Шваб родился в 1961 г. Окончил Московский станкоинструментальный институт, жил и работал в Оренбурге, Владимире. С 1990 г. живет в Иерусалиме. Публиковался в журналах «Зеркало», «Солнечное сплетение», «Двоеточие», в коллективном сборнике «Все сразу» (2008; совместно с А. Ровинским и Ф. Сваровским). Автор книги стихов «Поверить в ботанику» (2005). Шорт-лист Премии Андрея Белого (2004). Леонид Шваб стоит особняком в современной поэзии, не примыкая ни к каким школам и направлениям. Его одинокое усилие наделяет голосом бескрайние покинутые пространства, бессонные пейзажи рассеяния, где искрятся солончаки и перекликаются оставшиеся от разбитой армии блокпосты. Так складываются фрагменты грандиозного эпоса, великих империй смысла – погибших, погребенных в песках, и тем не менее собранных лирической линзой в магический кристалл, в целокупный «небесный Чевенгур».

Леонид Гилерович Шваб

Поэзия

Похожие книги

100 шедевров русской лирики
100 шедевров русской лирики

«100 шедевров русской лирики» – это уникальный сборник, в котором представлены сто лучших стихотворений замечательных русских поэтов, объединенных вечной темой любви.Тут находятся знаменитые, а также талантливые, но малоизвестные образцы творчества Цветаевой, Блока, Гумилева, Брюсова, Волошина, Мережковского, Есенина, Некрасова, Лермонтова, Тютчева, Надсона, Пушкина и других выдающихся мастеров слова.Книга поможет читателю признаться в своих чувствах, воскресить в памяти былые светлые минуты, лицезреть многогранность переживаний человеческого сердца, понять разницу между женским и мужским восприятием любви, подарит вдохновение для написания собственных лирических творений.Сборник предназначен для влюбленных и романтиков всех возрастов.

Александр Александрович Блок , Александр Сергеевич Пушкин , Василий Андреевич Жуковский , Константин Константинович Случевский , Семен Яковлевич Надсон

Поэзия / Лирика / Стихи и поэзия
Испанский театр. Пьесы
Испанский театр. Пьесы

Поэтическая испанская драматургия «Золотого века», наряду с прозой Сервантеса и живописью Веласкеса, ознаменовала собой одну из вершин испанской национальной культуры позднего Возрождения, ценнейший вклад испанского народа в общую сокровищницу мировой культуры. Включенные в этот сборник четыре классические пьесы испанских драматургов XVII века: Лопе де Вега, Аларкона, Кальдерона и Морето – лишь незначительная часть великолепного наследства, оставленного человечеству испанским гением. История не знает другой эпохи и другого народа с таким бурным цветением драматического искусства. Необычайное богатство сюжетов, широчайшие перспективы, которые открывает испанский театр перед зрителем и читателем, мастерство интриги, бурное кипение переливающейся через край жизни – все это возбуждало восторженное удивление современников и вызывает неизменный интерес сегодня.

Агустин Морето , Лопе де Вега , Лопе Феликс Карпио де Вега , Педро Кальдерон , Педро Кальдерон де ла Барка , Хуан Руис де Аларкон , Хуан Руис де Аларкон-и-Мендоса

Драматургия / Поэзия / Зарубежная классическая проза / Стихи и поэзия