Теплая Птица (отредактированный вариант с альтернативной концовкой)

Многолетние кроны затрещали. Сила, сопротивляться которой было

невозможно, выдернула меня из машины и швырнула на деревья. Я полетел вниз,

пытаясь зацепиться за ветки, обдирая сучьями руки. Вслед устремился хвост с

вращающимся винтом. Но я падал быстрее.

Земля ударила меня.

-Андрей, - сквозь муть я увидел Марину. Сел, встряхнул головой. В ушах

гудело – я потрогал мочку, на пальцах осталась кровь.

-Как ты? – спросил, не узнав свой голос.

-Нормально. А ты?

Я отвернулся и сплюнул кровью на сугроб. Зачерпнул две горсточки сухого

снега - одну растопил во рту и выплюнул, другой растер лицо. Как будто

полегчало… Пришло понимание того, как дико, отчаянно нам повезло. Мы внизу,

на земле, и мы живы.

Марина что-то долго говорила, но я лишь уловил:

-Ты можешь опереться на мое плечо, не думай – я сильная…

Я сидел, прислонившись спиной к дереву, и смотрел на Марину, которая

ходила взад-вперед, что-то возбужденно говорила, доказывала. Она уже

протоптала передо мной тропинку.

Шум в ушах и голове стал болью в висках.

-Спасибо, - пробормотал я, сам не зная, зачем.

Марина встрепенулась:

-Тебе лучше, Андрей?

-Да … лучше. Все-таки я двужильный, - сказал я и поднялся. Кровь

бросилась в голову, в глазах потемнело. Марина подскочила, не дав мне упасть,

подставила плечо.

Выпятив серое брюхо, на мощных кронах повис вертолет. Снизу он казался

маленьким, как теленок.

-Неужели мы оттуда на.бнулись? - пробормотал я.

-А ты и правда двужильный, - проговорила Марина, глядя вверх. - Но вот

ухватиться за ветки ты не смог.

Превозмогая боль в висках, я засмеялся.

7

ОБНИНСК

Мы побрели в направлении разрушенного города, увиденного с вертолета,

в надежде найти там пристанище на ночь.

Один рюкзак и автоматы похерили, и теперь (учитывая мое состояние), в

сущности, - беззащитны. Отвратительное ощущение.

Я опирался на плечо Марины, стараясь как можно меньше давить на него,

но понимая при этом, что без поддержки просто-напросто рухну на снег. Мне

нужна одна ночь покоя и тепла: тогда тело восстановится, сила вновь заструится

по жилам. И, конечно, не помешало б чего-нибудь пожрать… Какие, однако,

жирные крысы шныряли по коридорам Калужской городской администрации!

Город был дальше, чем нам показалось с вертолета. Первые груды битого

кирпича, бывшие когда-то домами, появились только тогда, как на небе выткался

серпик луны.

Зеленоватые лужи, глянцевые, с кусками звездного неба, источали

удушливый гнилостный запах. Я встречал такие: все живое обходит их стороной.

В лесу они редки, здесь же - на каждом шагу.

Этот городок мертвее Калуги… Кирпич, лужи, снег. Из-под снега торчит

былье, лепится к невысоким деревьям кустарник. Жутко, пусто, мрачно…

Неужели здесь когда-то жили люди?

А это - башня… Одна часть – б ольшая, лежит на земле, другая – меньшая,

протыкает небо обломком. Какой исполин переломил ее?

Как тревожно здесь! Тревожно и … знакомо.

Идти дальше незачем – скорее всего, все здания в городке разрушены, и

надеяться на надежное кирпичное укрытие не приходится.

Между тем темнота сгустилась, – вот-вот вынырнет из черноты рука и

схватит за горло…

Марина дышала тяжело. То ли ночной воздух, то ли чувство опасности

прибавили мне сил – я уже не чувствовал себя разбитым. Распрямился, отпуская

плечо девушки.

-Зачем ты? - сказала она,- я совсем не устала.

Я замер, вглядываясь в темноту. Нет, в этом городе надо держать ухо

востро, гораздо дольше, чем где бы то ни было. Тишина лжива: здесь нет ни

стрелков, ни игроков, ни тварей, но наверняка притаилось что-то, более

страшное… Чтобы пережить эту ночь, нам необходимо убежище.

Я огляделся: тьма. Плотная, непроходимая тьма. Серпик луны скрылся в

тучах, на ветру стучит обледенелое былье.

Что-то надвигалось на нас – ближе, ближе – я чувствовал кожей. А лицо

Марины спокойно – это понятно: она не имеет такого, как у меня, опыта игры,

единственная ставка в которой – Теплая Птица…

Металлическая узкая лесенка… Почему я подумал о металлической узкой

лесенке? Откуда эта мысль в моей голове?

-Марина, - я дернул девушку за рукав, - за мной.

Мы побежали к башне.

-Андрей, что ты задумал?

Я не ответил, озираясь по сторонам. «Только б она существовала», -

крутилось в голове.

Лесенка была припаяна к телу башни.

-Лезь.

Марина вцепилась в тонкие перекладины и полезла вверх, осторожно

перебирая руками. Оглянувшись на тьму, я полез следом.

Нам повезло - на вершине башни образовалась небольшая площадка,

частично огороженная острым забором из переломанной, искореженной

арматуры.

Марина лежала лицом к небу и тяжело дышала. Я повалился рядом –

казалось, сердце выпрыгнет из груди.

-Знаешь, Андрей, - выдохнула Марина, взглянув на меня. – Там, внизу,

отчего–то стало так жутко… Я едва не умерла.

Нет, у этой девушки чувство опасности развито не меньше, чем у меня.

Ветер, застревая в металлических обломках, сердито насвистывал.

Редкие звезды показались на небе. Не они ли льют вниз пробирающий до

костей холод? Деться от него некуда, он окружил нас, опутал… Сейчас бы

костерок! И черт с тем, что станем маяком – лишь бы потеплело. Вот только где

взять дрова?

Единственное тепло в окружившем нас мире - это наши тела.