Теплая вода под красным мостом

Дзуон, Ха, Ньем, я, а также четверо рикш присели на корточки вокруг столика и принялись бесцеремонно пить чай, разлитый в малюсенькие чашечки. Он оказался ужасно кислым. Старуха беспрестанно хихикала. Она определенно знала заранее о нашем приходе, ещё задолго до нашего появления, и потешалась над нами. Ньем раздал рикшам по две сигареты. Но они не стали прикуривать и положили их в нагрудные карманы; рикши предпочли по очереди покурить бамбуковый кальян, похожий на сякухати [4]. Когда они затягивались, вода в кальяне булькала. Я тоже попробовал глубоко затянуться. Буль-буль. Я вдыхал табачный дым, похожий на густую вонь, исходящую от диких зверей. Дым через лёгкие проникал в спинной мозг и, поднимаясь всё выше, достигал головного мозга. Мое тело потеряло устойчивость. Угнездившиеся на лобке вши оторопели и отцепили свои лапки-коготки от корней волос; часть их скатилась в гущу волос и попадала вниз.

Дзуон скупила всё овощи и фрукты, лежавшие на столе — три огурца и восемь похожих на картофелины плодов. Ньем взял у меня деньги и с важным видом вручил старухе. Та вновь открыла рот и захихикала. Рот её был похож на чёрную дыру. Мы повернулись к старухе спиной и через заросли травы побрели к нашим «сикло». Оглянувшись, я увидел в круге света «китайского фонарика» старческое лицо, одно лицо. Вокруг него не было ничего, кроме мрака цвета мокрой кожи. Теперь лицо у старухи было сердитое. У меня возникло чувство, что за её спиной течет река, бескрайняя, как море.

Мы снова двинулись в путь колонной.

Наши велорикши неслись довольно резво, как будто их заправили горючим. Не прошло и пяти минут, как тянувшаяся вдоль дамбы дорога неожиданно пошла в гору. Рикши привстали на сиденьях, сгорбились, навалившись на педали всей тяжестью своих тел, и с хриплыми стонами принялись преодолевать подъем. Если бы мы, пассажиры, вышли из колясок, рикшам было бы легче, но Дзуон лишь командно покрикивала на них своим пронзительным, визгливым голосом; ни Ха, ни Ньем тоже не выказали ни малейшего желания выйти из колясок. Я же после недавнего курева чувствовал страшную слабость во всём теле и не имел ни малейшего желания подниматься по склону пешком. Я только как-то занервничал — не погнутся ли педали, не порвутся ли цепи, не сломаются ли у рикш ноги, узловатые, как куски вяленого мяса, не перевернутся ли и не полетят ли вниз по склону наши коляски.

Как и следовало ожидать, почти у вершины холма всё четыре колымаги дружно встали, причём в опасной близости друг от друга. На несколько секунд мы замерли: мы не двигались вперёд и не падали вниз. Словно в немой сцене — мы примерзли к ночной тьме. Казалось, если мы сейчас же не сдвинемся вперед хотя бы на миллиметр, то скатимся вниз и вернемся во владения старухи, с которой недавно расстались. Она уже предвкушает это и поджидает, противно хихикая. Попытка освободиться от её чар и вновь подняться на склон закончится тем же. Выходит, мы обречены до утра раз за разом повторять всё это?.. Но тут рикша Дзуон с утробным рыком взлетел на вершину холма. За ним одолел подъем рикша Ха. Их низкие, протяжные крики слились в единый рёв. То же самое благополучно совершили остальные рикши — Ньема и мой. Когда всё четверо поднялись на вершину холма, Дзуон зааплодировала. Подражая ей, захлопала в ладоши и Ха. Нехотя их примеру последовал Ньем, я же похлопал от всей души.

На вершине рикши остановились передохнуть, положив голову на руль. Вершина соединялась перемычкой с дамбой. Щеки ощущали лёгкое дуновение прохладного ветерка. Мы вдыхали запах воды. Ньем подал голос, указывая куда-то вдаль:

— Вон там — мост. Большой железный мост. В своё время сюда понаехали специалисты из СССР. Они-то этот мост и построили. Сейчас их уже нет, всё вернулись домой. Да, здоровенный отгрохали мост!

Но я ничего не увидел. Сколько ни вглядывался. А Ньем продолжал:

— Огромный мостище! Сам-то я по нему не ходил, но, говорят, на его строительство потребовалось столько народу!.. Видишь, какой он длинный, ужас просто.

Я попытался провести чёрную горизонтальную линию на холсте тьмы. Затем изобразил покрытие и фермы, добавил несколько толстых вертикальных линий — опоры. Нарисовал боковые заграждения, протянул несколько железных канатов. Наконец возник висящий будто между двумя сгустками тьмы чёрный железный мост грубоватых очертаний. Я заглянул под мост. Оказалось, что там значительно глубже, чем я предполагал. Похоже на огромную, широкую и глубокую котловину. По дну котловины текла чёрная, блестящая, как фотоплёнка река. Похожая на пленку с памятными снимками вода текла медленно и тихо.