Тепло его объятий

– Такой дурочкой простительно быть в двадцать, – покачала головой Ирина. – Но у тебя уже, я вижу, морщинки вокруг глаз. Так что стыдно изображать невинную девочку.

Негодующая Римма набрала воздуха в грудь, чтобы что-то ответить, но, передумав, оттолкнулась палками и понеслась вниз. Она не помнила, когда чувствовала себя такой униженной и дешевой, как теперь. Словно Ирина облила ее помоями в буквальном смысле. Несмотря на злость и обиду, Римма признала: «С другой стороны, она имеет право на такой разговор. Я же с ее мужчиной гуляла, а не она с моим…»

Мысли не мешали ей совершать виражи и выбирать такой маршрут, чтобы не пересекаться с другими лыжниками. Это было похоже на жизнь. Ты совершаешь привычные механические действия, а сам витаешь где-то далеко, и кажется, что трасса несет тебя сама.

* * *

Римма сдала лыжи и уже направлялась в отель, когда к ней подошел незнакомый мужчина.

У него было лицо большого умного пса, понимающего гораздо больше, чем он способен выразить.

– Девушка, извините. – Он протянул Римме сложенный вчетверо лист.

– Что это? – опасливо спросила она.

– Берите. – Мужчина качнул бумагой. – Вам просили передать.

– Кто?

– Ох, избавьте меня от объяснений. Я просто выполняю просьбу.

Сунув послание в руки Риммы, он торопливо удалился.

– Что сегодня за день? – Вздохнув, Римма развернула записку и шепотом прочитала: – «Очень жду тебя в номере тридцать семь ровно в двенадцать часов. Твой Дима. Умоляю, приди»… Умоляет он! – Смяв листок, она покачала головой. – Думает, я к нему побегу. – Римма нахмурилась. – И ведь побегу. Просто болото какое-то… Затягивает, затягивает.

Она посмотрела на часы. До встречи оставалось меньше двадцати минут. Римма сразу сделалась суетливой и нетерпеливой.

Вернувшись в номер, она обнаружила, что Глеб еще не вернулся с катания. Пользуясь тем, что не нужно врать, она быстро привела себя в порядок и, натянув джинсы со свитером, торопливо вышла из номера.

– Ты, очевидно, на массаж? – спросил Глеб, который как раз подошел к двери.

От него веяло горным альпийским холодом.

– На массаж, – согласилась Римма, не глядя ему в глаза.

– Должно быть, сильно омолодишься здесь. – Глеб криво усмехнулся. – Здоровья наберешься на всю оставшуюся жизнь.

Римма почувствовала, что краснеет.

– Надо пользоваться случаем, – пробормотала она.

– Пользуйся, – кивнул он, продолжая кривить рот.

– До обеда вернусь.

– Удачи!

Римма быстро, не оглядываясь, пошла по коридору. Она чувствовала, что Глеб смотрит ей вслед, и ее походка стала неестественной, скованной, как у ожившего манекена.

«Все, – злилась она на себя. – Хватит с меня, хватит! Это уж точно последний раз».

* * *

Дверь в номер тридцать семь была не заперта. Прежде чем войти, Римма постояла в коридоре, держась за ручку. На мгновение возникло подозрение, что внутри ее ждет какая-то западня.

Встряхнув волосами, она отогнала от себя глупые мысли. Несмотря на все сказанное Ириной и последние Димины выходки, Римма помнила его совсем другим: отзывчивым, влюбленным, не способным обидеть и тем более причинить боль.

Решительно повернув ручку, она вошла в комнату. Дима, стоявший у окна, обернулся на звук.

– Риммочка! Какая молодец, что пришла! – Он радостно бросился к ней, как пес, встречающий хозяйку. – Я боялся, что не придешь.

– Простое любопытство, – холодно произнесла Римма и отступила на шаг. – Что это за номер? Вы с Ириной живете отдельно?

Смешавшись, Дима забормотал что-то невразумительное.

Римма выставила перед собой ладонь:

– Можешь не продолжать. Я все поняла. Ты снял комнату на час-другой, чтобы пообщаться со мной. И о чем ты хотел поговорить, конспиратор?

– Боюсь, Ирина могла наболтать тебе сегодня лишнего, – смутился Дима. – Хочу попросить у тебя прощения за ее слова.

– Вот как? – Римма с неподдельным любопытством смотрела на Диму. – Ты извиняешься за другого человека, но тебе не приходит в голову покаяться в собственном поведении! Поразительно! С каждым днем ты удивляешь меня все сильнее… и все неприятнее.

– И меня прости… – Дима упал на колени перед Риммой и прижался лбом к ее холодным коленям. – Это все не со зла…

– От большой любви, может быть?

– Да! Да!! Я ревную тебя к мужу. Я схожу с ума от ревности и веду себя как псих.

Римма наклонилась, чтобы оторвать его руки от своих ног.

– Если ты все сказал, то я пойду.

– Нет! Подожди!

Дима встал и заметался по комнате. Пользуясь тем, что он не смотрит на нее, Римма смахнула слезы, выступившие на глазах.

– Долго ждать? – резко спросила она. – У меня мало времени, учти. Меня Глеб ждет.

– Потерпит твой Глеб, – скривился Дима. – Ничего с ним не сделается.

– Здесь мы сами разберемся, без тебя. – Римма видела, что каждое ее слово причиняет любовнику боль, словно стрела, вонзающаяся в сердце, и это доставляло ей злорадное удовольствие. – Мы теряем время. Имеешь что сказать – говори.

Дима остановился в шаге от нее, качнулся с пятки на носок, уперся руками в бедра.

– Я решил, что уйду от нее. Совсем.

– Поздравляю! – иронично отозвалась Римма. – И на что ты будешь жить? Уж явно не на доход от своего процветающего бизнеса.