Тепло наших рук (СИ)

— Кирилл Владимирович! — попыталась протестовать Варя, но Кощеев посмотрел на Варю из-под густых бровей с лёгкой сединой.

Варя кивнула и поплелась одеваться. Мысленно она вычла из головы час, который могла бы провести с Кощеевым. Хотелось плакать. Голова болела. А тело тряслось в ознобе. Зуб не попадал на зуб, а губы были как будто чужими. Варя медленно натянула малиновые джинсы, повесила форму на свою вешалку. Поверх белой футболки натянула лиловую ветровку. Застегнула до самого подбородка, повесила бледно-розовый рюкзак со значками любимых музыкальных групп на плечо, щёлкнула кнопкой блокировки. Никто ей не позвонил. «Вот так и чахнут люди…» — вышла из раздевался, попрощалась с вахтёршей и на пороге школы столкнулась нос к носу с Кощеевым. Тот стоял, засунув одну руку в карман расстёгнутой косухи, а другой сжимая серебристый набалдашник трости.

— А вы?..

— Что, Варь, думала: я пропадаю в школе и только? Знаешь, у учителей тоже есть свои маленькие слабости. — Кощей усмехнулся, заговорщицки подмигнул ученице: — Только между нами: я балуюсь игрой на бильярде. Но сейчас не об этом. Идём со мной.

— Кирилл Владимирович, я…

— Я тебя отвезу домой, Варь.

— Ой, да нет, зачем, я и сама могу дойти.

Кирилл Владимирович посмотрел на косой тяжёлый дождь. Потом на Варю, скептически хмыкнул. По-отцовски погладил её по плечу.

— Я не хочу, чтобы ты упала где-нибудь на улице в обморок. Или свалилась в Неву.

— Я хожу дворами, — буркнула Варя, разглядывая синие, бирюзовые и ярко-красные пряди в конце косички.

— Тем более.

Варя подчинилась. Не то чтобы ей была в тягость поездка с Кощеевым, просто Варя была не готова к этому. Они пришли на учительскую стоянку. Здесь оставалось пять или десять машин: Варя не могла разобрать. В глазах двоилось от косого дождя, безжалостно хлещущего по лицу, и головной боли, с усилием постукивающей где-то в районе затылка. Машина здесь были недорогие. В основном разнообразные «Тойоты» и маленькие «Ниссаны» белых и серых цветов. Была, конечно, одна голубая машинка. Но та принадлежала учительнице русского и литературы: Василисе Васильевне. И чёрный «БМВ». Варя остановилась взглядом на этой машине. Зажмурилась. Широко распахнула глаза. Машин оказалось пять. И черный «БМВ» по центру.

— Угадай, какая из этих машин моя?

Варя самодовольно ухмыльнулась. Она слишком много знала о Кирилле Владимировиче, чтобы тыкать наугад. Да что там! Маша и Арт тоже показали бы машину с закрытыми глазами, потому что Кощеев парковался всегда на одном и том же месте. А когда учитель информатики — Чернов Марк Сергеевич — занял своей «Деликой» это место, не состоялся урок информатики у десятого класса и урок истории у пятого. Поэтому Варя, ни секунды не колеблясь, двинулась в сторону «БМВ». Кощей лишь усмехнулся. Машина приятно отозвалась на команду с брелока. Мигнула жёлтыми фонарями.

Кощей открыл Варе, собравшейся лезть назад, переднюю дверь.

— Тебе же уже не двенадцать.

«Вгоняете меня в краску», — спрятала лицо, нырнула в салон.

Тепло. Приятный аромат. «Европа плюс». Варя пристегнулась, перекинула мокрую косу на грудь, чтобы не запачкать бежевые кресла. Кощей плюхнулся на водительское сидение. Сделал музыку громче. Завёл авто и вывел его на большую дорогу. Машин было ещё немного. Пробок не намечалось. Варя припала лбом к холодному стеклу, по которому медленно сбегали капли. Выкручивала часы на левой руке, шумно вздыхала.

Кощей ехал медленно, внимательно смотрел по сторонам. Трость валялась позади. Сейчас она была совсем ни к чему. Сбоку послышался визг шин. Варя вздрогнула. Кощей вцепился в руль. Какой-то водитель на вишнёвом «Ниссане» подрезал «БМВ», да ещё и крикнул что-то нецензурное в ответ. Кощей сглотнул. «Гелик», визг шин, таран. Кровь на лице жены. Вспышка. Темнота. Полугодовая кома. «Кощей, не гони!» — её смех. И он притормозил. Замедлил езду. И не справился с управлением. Руки сами крепче вцепились в мягкий кожаный чехол руля. Вдавил газ почти на полную. Варя с ужасом смотрела, как стрелка с тридцати пяти километров в час доползает до восьмидесяти. Во рту пересохло. Варя вцепилась ручку над дверью и смотрела, как все предметы расплываются в пятна. Яркие. Огненные. Круглые. Размытые. Смытые дождём.

— Кирилл Владимирович, — голос срывался, стрелка спидометра горела красным и подрагивала. — Кирилл Владимирович!

Он не слышал. Он вёл идеально. Проскакивал все светофоры, лавировал в уплотняющемся потоке машин. Только Варе было страшно. Кровь кипела в венах. Поездка с Кощеевым уже не казалось такой романтичной.

— Кощей! — взвизгнула, когда рядом прогрохотал грузовик.

Кощей дёрнулся и вдавил педаль газа изо всех сил. Шины заскрипели и завыли. Кощей крутанул руль, резко перестроился, припарковался, откинулся на спинку кресла, тяжело дыша. Его руки дрожали, а серые глаза вдруг стали темнее обычного. Варя молчала.

— Я напугал тебя? — спросил тревожно и ласково.

Он больше не хотел никого гробить. Варя помотала головой, пряча глаза. Лгала.

— О, тут как раз аптека, пойдём.

— Зачем? — нахмурилась Варя, чувствуя, что голос пропадает.