Тепло оружия

Цены в “Хидден-Вэли” были непомерно высокими, и тем не менее, недостатка в постояльцах отель не испытывал.

Однако, среди бандитов это место популярностью не пользовалось.

Интересно, что мог там делать человек по имени Дилли Пикл?

Особую пикантность этой проблеме придавал тот факт, что в то время, как я понятия не имел, кто такой этот Дилли, было совершенно ясно, что он-то как раз меня знал.

И именно поэтому, когда я проходил по деревянному мостику перекинутому через ручей, то у меня при себе были не только темные очки и шляпа, но ещё и небольшая кинокамера, извлеченная по такому случаю из багажника автомобиля. Это был портативный “Болекс”, в который была вставлена кассета шестнадцатимиллиметровой пленки — какую-то её часть я уже отснял во время последней поездки в Лагуна-Бич в обществе прелестницы по имени Тутси.

Честно говоря, я вовсе не собирался снимать фильм о “Хидден-Вэли”. Но камера нужна была для того, чтобы загородить лицо и спокойно обозревать окрестности через видоискатель, с видом оператора, занятого поисками подходящего ракурса. Конечно, шляпа и очки и без того скрыли мои чересчур приметные волосы и брови, но только сегодня я должен был быть во всеоружии. Тем более, что голова моя продолжала нещадно болеть даже после того, как я принял сразу две таблетки аспирина, а время от времени зрение начинало меня подводить, и тогда перед глазами все двоилось.

Но в то время, как я перешел через мост и направился к боковой двери, ведущей в огромный холл “Хидден-Вэли”, со зрением у меня все было более или менее в порядке, и это был один из тех редких моментов временного облегчения, когда головная боль немного поутихла, и череп перестал раскалываться. Я очень надеялся, что мне удалось сохранить его в целости, чему явно не способствовали мои недавние похождения в доме у Спорков.

Десять минут спустя, переговорив предварительно с начальником службы безопасности и заручившись его разрешением на розыгрыш задуманной мною комбинации, я проверил данные регистрации, предоставленные портье. Ничего похожего на Пикл, Пекл, Пакл или даже Пикерел. За сегодняшний день и за всю последнюю неделю таких постояльцев здесь не было. Более того, в этом списке вообще не было ни одной фамилии, начинающейся на “П”. Еще минут десять я бесцельно слонялся по барам, ресторанам и прилегавшей к отелю территории — делая вид, что “снимаю” — но так и не увидел ни одного знакомого лица, после чего снова вернулся в отель.

Я прошел через весь холл, держа руку у лица, как будто у меня были проблемы с носом, и остановился перед большим зеркальным окном, из которого открывался вид на огромный бассейн. До заката оставался всего какой-нибудь час, но в водах бассейна и вокруг него было полно беззаботных отдыхающих, которые от души веселились, резвились, плескались.

Всего в нескольких шагах от окна, в голубом шезлонге с приподнятой спинкой сидела девица с такой потрясающей фигурой, что было трудно устоять перед искушением снова и снова смотреть на неё с той жадностью, как обыно смотрять на обнаженное женское тело.

Она лежала на спине, вытянув руки вдоль туловища, низко надвинув соломенную шляпу с широкими полями, скрывавшую черты её лица. Но внимание проходящих мимо мужчин — да и женщин тоже — было приковано вовсе не к лицу.

На ней был купальник, но не бикини и и даже не легкомысленные трусики с вырезами со всех сторон. Это был роскошный закрытый, облегающий купальник белого цвета с перекинутыми через плечи бретелями, похожий на трико без рукавов и сшитый, должно быть из тончайшего эластичного джерси, через ткань которого стоящий поблизости мог бы разглядеть все поры на её коже, а уж какую-ниубдь крошечную родинку смог бы разглядеть даже я, не сходя со своего места.

Глядкая кожа на руках и ногах была покрыта ровным, глубоким загаром, и женщина выглядела такой умиротворенной, что можно было подумать, как будто она разомлела на солнце, и её сморил сон. Мне очень хотелось думать, что она прикрыла лицо шляпой исключительно потому, что ей захотелось вздремнуть на солнышке; но поддавшись внезапному пессимистическому настрою, я решил, что она прекрасно знала о том, что у неё неотразимая фигура, и, напротив, совершенно невыразительное лицо.

Мне очень хотелось узнать, кто она такая. Знакомы мы с ней не были, в этом я был уверен.

Аналогичные желания, похоже, одолевали не только меня, и было очень интересно наблюдать за реакцией тех, чей взгляд впервые падал на нее. Тонкое белое джерси, обтягивающее её упругую грудь и плоский живот, размеренно вздымалось и опадало в такт дыханию. И у любого из проходивших мимо мужчин, украдкой поглядывавших или же откровенно таращившихся на нее, неизменно появлялось томление во взгляде, а губы застывали в мечтательной улыбке или же трепетно подрагивали.

Но отношение женщин к этому зрелищу было иным; совершенно противоположным.