Тепло под сердцем (СИ)

Он сжал её крепче.

«Я на службе. Аня беременна. Ч-черт, это же еще несколько месяцев!»

- Анечка, – пробормотал он, скользя ладонями по голубой блузке, – ты могла бы… хоть иногда… надевать сверху какой-нибудь…

Губы его бродили по верхним пуговкам блузы и уже расстегнули одну из них.

- … плащ?

Анна улыбнулась.

- Чтобы не смущать твоих агентов?

«Меня», – вздохнул он, застегивая пуговицу.

- Их тоже.

- Подожди, холода начнутся, устанешь еще от моих одежек. И я не только за этим, Яшенька, – Анна сняла шляпку, повернулась спиной, понежилась головой на плече мужа. Высокая грудь притягивала его ладони, но Штольман сдержался.

- Опять вы по делу, Анна Викторовна?

- Да. Собираюсь с Семеном в один дом поехать. В нем немного помешанная бабушка перед смертью могла цепочку серебряную спрятать, а та наследнику понадобилась. Дом пустой. Ты не против?

- Сокр-р-ровища! – заорал Митрофан.

- Я, я найду! Мама, едем!

Яков ощутил, как горячо стало на сердце. Его любимая сумасбродная жена предупреждала о намерениях и спрашивала, не слишком ли они опасны. Он заглянул в серые распахнутые глаза и в сотый раз осознал, что ради этой женщины сделает что угодно.

- Аня… – голос его сел. – Ты проголодалась? Приглашаю пообедать, а затем составлю тебе компанию. Семена только отпущу. И еще...

Анна повернулась к нему, и Штольман замолчал.

- Мне – трубочку с кремом! – категорично заявил юный призрак, не желавший оставаться в стороне от неожиданного события.

- И не целуйтесь долго, там же сокровища ждут! Мама! Ну мам! Вдруг их еще кто-то найдет? Да ну вас, пойду сам поищу, ты только скажи, где?

...

Семен пожал руку Штольману и ухмыльнулся, отметив волшебное влияние Анны Викторовны на обычно сосредоточенного следователя. Десять минут назад жену встретил хмурый, погруженный в дела Платоныч, а сейчас из кабинета вышел улыбающийся и жизнерадостный Яков, успеху которого у женщин Семен когда-то давно сильно завидовал.

Выйдя из управления, Трофимов заметил на противоположной стороне улицы парня в рабочей одежде, на плече которого висел сундучок с инструментами. Парень будто бы бездельничал в разгар дня. Бывший полицейский машинально отметил странность, но юноша вдруг помахал кому-то в окне, и Семен тут же выбросил мастерового из головы.

А парень сплюнул на мостовую и довольно пробормотал: – Какие вы, медиумы чертовы, предсказуемые...

…

- Дмитрий, в следующий раз в ресторан тебя возьмем, когда...

- Когда? Мам, скажи, ведь похоже? – восхитился Митя своим творением.

Яков вздохнул. В портрете, исполненном разноцветным кремом на кожаном диване, отчетливо угадывалось милое лицо Анны.

- Если ты обещаешь себя хорошо вести, то на день рождения, – улыбнулась Анна, умиротворяюще положив ладонь на руку мужа.

- Заметано, – серьезно сказал Митрофан.

- День рождения у меня в феврале!

...

Дом в переулке Васильевского острова не заслуживал такого громкого названия. Скорее он походил на покосившийся от времени домишко.

Взяв у Анны ключ, Штольман повел бровью – дверь вместе с замком можно было легко отжать плечом, что он и сделал.

- Давно умерла хозяйка? – спросил он. – У входа чисто, будто кто-то недавно подметал, а по углам – пыль.

- Неделю как. Может, еще тот Алексей приходил, родственник. Яша, почему мы стоим? – Анна заглянула внутрь поверх плеча мужа.

Митрофан уже совал нос во все щели большой комнаты и бормотал:

- На свиданку прикатил

Молодой молодчик, Подарил миленочке Старую цепочку!

Штольман медлил. Что-то казалось ему странным в этой комнате. Он присел на корточки и провел пальцем по доске у самого входа. Узор деревянных прожилок на ней отличался от соседних.

- Аграфена дом ремонтировала?

- Не думаю, – покачала головой Анна.

- Тогда кто заменил эту доску, причем на старую?

Анна наступила на деревянный прямоугольник. Тот треснул, Анна вскрикнула. Штольман удержал ее на весу и осторожно переставил к стене, а затем каблуком ударил по доске. Из подпола пахнуло застарелой плесенью.

- Митя, что там?

- Ой-ей-ей! – нырнув в узкий пролом, Митя тут же высунулся обратно и рассерженно зафырчал.

- Папа! Там гвозди понатыканы, остриями наружу! А на них – какая-то грязюка, фу! Это что за бабушка добрая такая?

Анна осторожно мазнула пальцем по грязи и нахмурилась.

- Так можно заражение крови получить. Все-таки спрошу.

Вызвав дух старушки, Анна недолго поговорила с ней, а затем сказала:

- Аграфена хоть и сумасшедшая, но точно помнит, что ничего не ремонтировала, в старом доме ей было привычно и уютно. Говорит, пусть наследники сами ремонтом занимаются. На доску эту она много раз наступала, все было в порядке.

- Кстати, Митя, ты же слышал – она вспомнила, куда спрятала украшение. Посмотри, пожалуйста, вот здесь, под зеркалом.

Торжествующий Митрофан мигом вытащил из щели покрытую пылью цепочку, а Штольман потер щеку. Он был уверен, что доску заменил тот же человек, что устроил ему полет с лестницы на Гороховой. Почерк был тот же – рядом никого, свидетелей нет, причина неизвестна. Вспомнив, что два дела из папок с несчастными случаями были очень похожи на случившиеся с ним, Яков вдруг ощутил, как холодеют ладони.

- Аня.