Тепло твоих рук

Когда я положил трубку, я встретил вопрошающий взгляд Джонни Хупера. Поколебавшись, я понял, что не время скрывать что-то, что может стать предметом полицейского расследования. В сжатой форме я быстро и бесстрастно изложил ему суть дела.

Он тихонько присвистнул.

— У мужика имеются друзья. А может быть, он получает распоряжения? Например, залечь и ждать, пока он не понадобится? Или: сожги письмо и купи машину скоростную. Он обзаводится новыми знакомыми? Почему таких симпатичных девушек влечет к таким опаснейшим зверям? Потому что они симпатичные девушки? Надо попросить кого-нибудь проверить ее счет в банке, так, на всякий пожарный. Идет? А как насчет того, чтобы в Питтсбурге проверили отправителя письма?

— Недостаточно, чтобы начать копать. Нет данных, что совершено или замышляется какое-либо преступление. К тому же трюк это известный. Человеку, пославшему деньги, расписка в получении и не нужна. Ему просто требуется знать, что они доставлены адресату. Он позвонит в отдел доставки «до востребования» и спросит, не поступало ли что-нибудь на имя Томаса Робертса, и если расписка о получении возвратилась и ему ответят, да, мол, есть на его имя корреспонденция, он скажет, что зайдет получить ее. Но ему этого делать и не требуется. В первый и последний раз воспользовался он этим именем. Просто он удостоверится, что Макейрэн пакет получил.

— Подключиться к линии и попросить о прослушивании?

— Никто не станет так долго ждать именно этого звонка. Тебе, Джонни, не хуже меня известно, что выследить звонившего очень сложно. В телефильмах это, конечно, удается. Как только вешают трубку, связь прерывается, и найти человека немыслимо. Полдня уйдет, чтобы найти звонившего, если ты не повесил трубку. Чаще всего эта канитель сводится к просьбе оставить свой номер и тебе, мол, позвонят, но у меня сложилось ощущение, что все это не срабатывает.

— Он фургон подыскивал? Что бы это значило?

— Хрен его знает. Более вместительная машина. Когда тебе предстоит везти крупногабаритный груз — меха, одежду, спиртное — лучше все это упаковывать в ящики.

Он взглянул на меня несколько недоуменно.

— Нет ли у тебя того же странного ощущения, что и у меня, Фенн? Нет у тебя ощущения, что нас переигрывают?

— Не хотелось бы этого.

— Мы оба знаем, где он завел себе питтсбургского приятеля.

— Я уже думал, как нам это прояснить. По телефону, наверное, не стоит. Думаю, тебе придется мотануться в Харперсберг. С шефом я это утрясу.

Пока я выкладывал ему всю историю, Лэрри Бринт слушал со вниманием.

— При обычных обстоятельствах, — сказал он, — я бы не отпустил на расследование такого туманного дела ни одного сотрудника. Пусть в свое свободное время этим занимается. Но даже тогда я бы, наверное, не захотел прояснять что-то у Хадсона. Однако на меня давят, чтобы я этому Дуайту перекрыл кислород. Я взбрыкнул и продолжаю брыкаться, но мне думать противно о той кутерьме, которая тут завяжется, если какую-нибудь бузу затеют, и он среди запевал окажется, а если еще кого при этом подранят… Хупер может отправляться туда завтра. Я позвоню Бу Хадсону. Надо сказать, чтобы он посмотрел получше на дела недавно освобожденных, за три-четыре месяца, думаю так. И мне сдается, ему стоит обратить внимание на одиночек, не на тех, кто работает на боссов организованной преступности, каждому известно, что город наш для них закрыт.

Договорившись обо всем с Джонни, в начале седьмого я приехал домой. Темно-синий фургон стоял возле гаража прямо на газоне, что особой пользы газону не приносило. Я вылез из машины и стал рассматривать фургон. На мягкой траве четко отпечатались следы протекторов. Я присел посмотреть на шины. Резина была новой, всепогодной модификации, на твердом покрытии слегка шумновата, но хороша при езде по грязи и снегу.

Я взглянул на спидометр. Четырнадцать тысяч. Открыв дверцу, посмотрел на покрытие педалей и прикинул, что тысяч десять миль они там отмотали назад.

— Нравится? — спросил Макейрэн, заставив меня вздрогнуть. Я не слышал, как он подошел ко мне сзади.

— Твоя?

— Купил сегодня.

— Симпатичная машинка, Дуайт.

В нем произошла какая-то перемена. Он выглядел несколько возбужденным и одновременно настороженным.

— Надо бы ее настроить. Ход жестковат.

— Резина новая.

— На всех колесах. Сегодня мне поставили.

— Деньжат после этого не густо осталось, а?

— На первое время хватит. Сегодня я нарушил закон, Фенн. После того, как шины купил, еду себе и вдруг соображаю, что права-то мои давным-давно просрочены. И я только теперь об этом вспомнил. Я поехал, прошел проверку и выдали мне новенькие, все в полном порядке. Мы, законопослушные граждане, должны делать то, что предписывает закон. Нам иначе нельзя.

— Рад, что вспомнил об этом. Как насчет, страховки?

— Я обязан ее иметь?

— С нового года каждый будет обязан.

— Но пока еще этот год. Я буду осторожен.

— Ты был осторожен с момента, как тебя выпустили.

— Я переменился, стал другим человеком. Думал, ты заметил.