Теплое пламя (СИ)

— Здраствуй, остроухая. Откуда столько денег? Наконец обокрала Управляющего? — подмигнул он.

— Я не воровка. Пожалуйста, дайте мне настойку для мамы.

— Я бы дал, Сиа, но мне так и не поставили нужную траву с запада.

— Ну как же? — голос задрожал еще сильнее. — Совсем ничего нет? Хотя бы каких-нибудь остатков?

— В прошлый раз я отдал тебе последнюю. Два дня назад должны были привезти травы, в том числе и нужную для твоей настойки, но почему-то никто не приехал. Не знаю, что произошло. Но надеюсь, что поставка просто задерживается. Приходи завтра.

Поставки и правда прекратились. Об этом сообщили слишком поздно. Слезы снова подкатили к горлу.

— Может хотя бы есть что-то для устранения боли? — тихо спросила девушка.

— Это можно, но они не сильно помогут твоей маме.

— Хотя бы так…

Лекарь поджал губы и направился к полке с настойками, выбрав пару пузырьков, он отдал их девушке.

— Не надо денег, это меньшее, чем я могу помочь. К тому же эти настойки совсем недорогие.

— Но как же? Я не могу так просто взять их.

— Я вижу, как ты волнуешься, ничего страшного, мне не в убыток этот подарок. Иди к матери.

— Спасибо вам большое.

Девушка вылетела из дома лекаря под проливной дождь. Слезы стекали по щекам таким же ливнем, плечи подрагивали, ноги подкашивались. Не может быть. Все не может закончиться вот так. Она замедлила шаг, шагая в сторону дома.

Наполовину разваливающаяся лачуга стояла на окраине городка. Крыша протекала, окна были заклеены той же тканью, из которой Сатина плела накидки. Покосившийся низкий забор и державшаяся на одном крючке калитка скрипели при каждом дуновении ветра.

Зайдя в дом, девушка окинула взглядом единственную комнату. Мать лежала на кровати, на столе валялись недоплетенные накидки. В печи тускло горел маленький огонек. Сиала поставила сумку с ужином на стол и подошла к кровати мамы. Та спала, немного посипывая. Девушка приложила руку ко лбу матери и с замиранием сердца поняла — лоб ужасно горячий, маме стало хуже. Она быстро достала пузырьки лекаря, отмерила несколько ложек одного из лекарств, развела их в кружке с водой и начала будить мать. Напоив ее, укрыла двумя одеялами, а сама села за стол. Досада и разочарование глубоко засели в душе эльфийки. Она давно знала, что мама умрет, но не представляла, что так скоро.

Спать не хотелось. Есть тоже. Хотелось только забрать боль самого дорого человека себе. Чтобы она просто безболезненно заснула навеки. Чтобы не чувствовала себя виноватой перед дочерью, что они так живут, что молодая красивая девушка из-за своей старухи-матери ходит в старой одежде и обуви. Мать всегда говорила, что портит Сиале жизнь. Но девушка так не считала. Те дни, когда маме становилось лучше, когда они вместе смеялись и дурачились, когда вместе сажали цветы весной, а потом стояли на площади и продавали их, были самыми счастливыми моментами для эльфийки. Те цветы были самыми красивыми, они так шли маме.

Слез не осталось. Девушка так и уснула в воспоминаниях, облокотившись на стол. И начались ужасно длинные тяжелые дни. Маме становилось все хуже, обезболивающие настойки помогали лишь немного. Она перестала ходить, больше не могла держать равновесие при ходьбе. Голова у нее изо дня в день болела все сильнее. Сиала каждый день по несколько раз ходила к лекарю, но поставок не было. Старик лишь выдавал ей обезболивающие настойки и с жалостью смотрел на молодую девушку, которая увядала вместе с матерью.

Тем временем, распространилась весть о войне. Мужчины и женщины записывались в добровольцы и уезжали к границе с Северной империей. На империю Санхад напал Север, пытаясь забрать плодородные южные земли. Они давно грозились это сделать, но никто не верил, что это все же произойдет. Город пустел, все кто мог шел на войну, чтобы защитить детей, родителей, братьев и сестер. Пирстат не так уж далеко находился от границы, война могла дойти и сюда.

Прошло около двух недель с момента потери работы девушкой. Никто больше не хотел брать ее, говоря, что у них тоже денег уже нет. Поставки питания почти прекратились, охота стала основным способом пропитания. Девушка тратила последние деньги на покупку небольшого кусочка мяса, чтобы хотя бы сварить матери бульон. Сама же сильно похудела за это время. Иногда к ним захаживала тетушка Лилит, принося горячего хлеба.

В одно утро Сатина не проснулась. Сиала почти сутки просидела у кровати похолодевшей матери, не зная, что делать дальше. Сожаления и горечь затмевали остальные чувства.

Узнав о смерти Сатины, Лилит сказала, что ее тело необходимо по крайней мере сжечь. Купив цветы, Сиала и Лилит вложили их в руки матери. Помолившись, эльфийка решила поджечь старую лачугу. Девушке было не жаль родной дом. Здесь многое произошло. Мамин смех, пение песен перед сном, совместное обучение плетению, первая мамина болезнь, выращивание ягод на подоконнике и многие другие такие обыкновенные, но такие теплые воспоминания. Девушка хоронила их вместе с самым дорогим человеком. Ветер разнесет пепел по окрестностям и мамин дух навсегда останется в этих краях.