Теплое сердце зимой

— У меня нет ничего дороже этого кольца, — хрипло сказал Куин. — По причинам, которые тебе хорошо известны. Итак, сегодня вечером, в ночь нашего бракосочетания, в честь моего брата и как способ включить его в это событие, я хотел бы надеть это кольцо тебе на палец.

Глаза Блэя наполнились слезами. А затем на Древнем языке он произнес:

— Для меня величайшая честь носить этот перстень от его имени и от твоего.

Куин глубоко вздохнул и уставился на золотой герб.

А затем откашлялся.

— Я скучаю по нему.

— Ты бы не мог по-другому.

Казалось, Куин с усилием сменил фокус. А потом слегка улыбнулся.

— Ну что, давай?

— Да, — тихо сказал Блэй.

Они взяли кольца кончиками пальцев. А затем, наклонившись и сойдясь в поцелуе, надели друг другу золотые кольца.

Они целовались еще какое-то время, а потом отстранились.

Куин с улыбкой провел рукой по лицу Блэя.

— Ты — мое теплое сердце зимой, знаешь об этом?

— А ты — мое, — сказал Блэй, и они одновременно посмотрели вниз.

Вид их переплетенных пальцев с кольцами казался подходящей метафорой для их жизни, сплавом историй и опыта, фундаментом, на котором они будут вместе строить свое будущее, клятвой воспитывать своих детей, любить, жить и учиться, все ночи, что им предоставила судьба.

Вместе.

Навсегда.

Аминь

Эпилог

За неделю до Рождества Эль снова вернулась в квартиру своей матери. На самом деле, она не хотела ехать, но разве у нее был выбор? Она начинала тревожиться, если каждые пару недель не навещала ее лично.

— Постарайся больше не заехать в сугроб, — ехидно сказала Терри.

Эль припарковала отцовский «БМВ» на пустующее место и намеренно нажала на тормоз так, что Терри дернулась вперед, натянув ремень безопасности.

— Оу!

— Сожалею.

— Не ври!

Эль заглушила двигатель и открыла дверь. Срок вождения под присмотром взрослых подошел к концу, ей наконец разрешили выезжать одной, и отец — который вел себя ну очень снисходительно с тех пор как… ну, после их короткого разговора в то утро, когда она встала пораньше, чтобы признаться в кое-чем, что она, в конечном счете, оставила при себе — позволял ей брать «БМВ» практически всякий раз, когда машина была свободна.

Выскочив из машины, Эль закатила глаза, наблюдая, как Терри пытается выбраться с другой стороны, но раздражение улеглось, как только они обе уставились на многоквартирный дом.

— Я не знаю, зачем ты притащила меня сюда, — заскулила Терри. — Я не…

— Она — наша мать. И на носу Рождество. Поэтому да, тебе тоже иногда приходится здесь появляться.

Они направились к лестнице, а пустота внутри Эль становилась все глубже.

— Я голодна, — сказала Терри. — Заедем потом в «Макдональдс»?

— Конечно.

— Серьезно? Ты реально меня туда сводишь, хотя сейчас самое время для ужина?

— Папы сегодня нет дома, помнишь?

— О. Еще одно корпоративное мероприятие?

— Ага, — пробормотала Эль. — Опять работа. Вечно он на своей работе.

На втором этаже, у двери в квартиру матери, Эль протянула руку, чтобы постучать…

Дверь распахнулась и Эль удивленно отскочила… и не потому, что вместо их матери там стоял кто-то другой… а из-за запаха. Который был…

— Ты готовишь ужин? — выпалила Эль.

Их мама кивнула.

— Я подумала, что вы, девочки, голодны. Уже почти шесть, и я знаю, что ты любишь лазанью.

— Это наша лазанья? — спросила Эль. — В смысле… подожди. Что это?

Она ворвалась внутрь и уставилась на новогоднюю елку в углу крошечной гостиной. Деревце в четыре фута высотой украшали огни синих и белых лампочек.

Без мишуры. Но их матери никогда и не нравилась мишура.

— Искусственная, — сказала мама. — Без помощи отца… ну, я смогла организовать только это. Но думаю, она все равно красивая, правда?

Терри рванула вперед и пролетела по ковру на коленях.

— Подарки! И один для меня!

Эль прищурилась, глядя на мать, когда дверь в квартиру закрылась сама собой.

— Что происходит?

Прежде чем мама успела ответить, на кухне сработал таймер.

— Извини.

Эль снова огляделась по сторонам с мыслью, что оказалась в параллельном мире… тем более что сквозь открытый проем в спальню она увидела чистый, пропылесосенный ковер, застеленную кровать и веточку остролиста в маленькой вазе на прикроватной тумбочке.

— Девочки, вымойте руки, пожалуйста.

Эль безо всяких возражений бросилась выполнять просьбу — и Терри тоже — потому что этот тон голоса они уважали с детства. И, обмениваясь с сестрой куском мыла у кухонной раковины, она пыталась вспомнить, когда в последний раз слышала такую команду.

И, смотрите, стол был накрыт на троих.

Следующее, что осознала Эль — что они сидят вместе и держатся за руки, вышептывая молитву на французском. А потом их мать подала им еду из стеклянной посуды в центре столика.

— Я так люблю эту лазанью! — воскликнула Терри, принимая тарелку.

— Один кусок или два? — спросила мама у Эль.

Эль посмотрела на плавленый сыр и идеальные слои.

— Два. Пожалуйста.

Мама даже положила один кусок себе на тарелку.