Теплоход "Иосиф Бродский"

— Мне кажется, господин посол, в вашем сознании свили гнезда реликты холодной войны. Вы для нас — не враги, а старшие, желанные партнеры. Мы в вас нуждаемся. Китайская угроза заставляет нас искать вашей дружбы. Исламский фундаментализм для нас столь же опасен, сколь и для вас. Вы хотите, чтобы китайские дивизии дошли до Урала и сибирская нефть стала питать китайскую цивилизацию? Хотите, чтобы Чечня и весь остальной Кавказ стал базовым районом «Аль-Каеды», которая соединит в антиамериканский халифат Турцию, Северную Африку и русское Поволжье? Ведь именно это произойдет, когда Куприянов станет Президентом России. Он — друг «свободной Ичкерии». Сторонник того, чтобы квота китайских переселенцев в Сибирь и Приморье достигла десяти миллионов в год. Вам это нужно?

— Василий Федорович, Куприянов во время своего последнего визита в Вашингтон обещал открыть американские военные базы на Кавказе, подобно тем, что развернуты в Средней Азии. Он обещал разместить вдоль Транссибирской магистрали позиции американских тактических ракет «Першинг». Более того, он дал согласие на американский контроль за вашим ракетно-ядерным комплексом, состояние которого внушает нам опасение. Вы же, Василий Федорович, держитесь за свои чудовищные устаревшие ракеты «Сатана», видя в них призрачную тень сверхдержавы. Пора угомониться, Василий Федорович. Времена Сталина невозвратно миновали. Русским не нужна сверхдержава. Им нужна спокойная, беззаботная, зажиточная жизнь, без аварий на ядерных станциях, без тонущих атомных лодок и непроизвольных пусков ракет.

Киршбоу говорил с Есаулом, как взрослые разговаривают с испорченным, плохо воспитанным ребенком, еще не решаясь шлепнуть его, но уже отказывая в родительском расположении. Так в Госдепе беседуют с послами из Коста-Рики или Колумбии, давая понять, что любого из них может постичь участь панамского президента Норьеги, сидящего на цепи в одной из американских тюрем.

Морские яства сменяли одно другое. В маслянистые листья ламинарии были завернуты спинки молодых кашалотов, посыпанные ванильной и сахарной пудрой. Янтарно-желтый жир трески подавался вместе с грибами «дедушкин табак», производя тонизирующее действие. Глубоководные светящиеся змеи, будучи нарезанными на ломти и погруженными в абрикосовый джем, продолжали светиться нежно-зеленым, синим и розовым.

— Вы поддерживаете Куприянова, который не сможет удержать разбегающиеся русские пространства! Вы готовите восстание пространств! Бунт сбесившихся территорий! Великий евразийский хаос! Дремлющий континент поднимется на дыбы и рухнет на голову остального мира! Не мешайте нам восстановить евразийский порядок! Воссоздать евразийскую империю, которая будет другом Америки! Мы — не сталинисты, мы — модернисты! Видим в Америке великого союзника и партнера! — Есаул имитировал экстатичность, словно в бессилии пускал в оборот последний ресурс.

— Поздно, Василий Федорович, ставка сделана на Куприянова. — Киршбоу наслаждался видом истеричного, но уже безопасного противника. — f- Увы, Президент Парфирий уходит. Его банковские счета и зарубежная недвижимость будут сохранены, а сам он пополнит клуб русских экс-президентов, где ему будет уютно в обществе Горбачева и Ельцина.

— Но Россия превратится в грязевой вулкан! Будут непрерывные взрывы! К власти рвутся русские фашисты, которых нам пока что удается удерживать! Орудуют лимоновцы, которые на глазах превращаются в «Красные бригады» и «Баадер унд Майнхоф»! Они придут к власти и направят Россию против Америки!

— Я вас уважаю, Василий Федорович. Рад, что мы вместе плывем.

Так закрывают перед носом надоедливого просителя дверь, оставляя его с протянутой рукой и несчастным лицом.

Добровольский через стол пытался уловить суть разговора. Складывал синеватые губы в сосущую трубочку, как делает вампир, прокусив на горле жертвы горячую жилку. Есаул потупил глаза, выражая покорность судьбе.

Дама-мажордом, она же Регина Дубовицкая, ослепительная в своем вечернем туалете, почти не скрывавшем ее смуглого, с мраморными прожилками тела, возгласила:

— Дорогие мои, а сейчас вам будет предложен деликатес, присланный на корабль нашим большим другом, предводителем племени Каймановых островов, по совместительству директором одного из офшорных банков. Рыба, которую он нам дарит, водится на глубине трех километров, куда не достигают лучи солнца, и появляется на поверхности океана раз в году, в полнолуние, когда духи моря совокупляются с духами земли. Рыба зовется — айворадо, приготовлена по рецепту туземного жреца, апробированному покойным Михаилом Кожуховым. Прошу! — Она повернулась к дверям, взмахивая маленьким жезлом мажордома, усыпанным алмазами и сапфирами.