Тепловой барьер

Ярославой занялись двое её людей. Они лучше знали, как привести её в чувство. Скорее всего, она просто наглоталась дыма, правда, как мог действовать на плазмоидный организм дым, Тихомир не знал. Один из воинов (Тихомир до сих пор не знал их имён) сообщил, что Ярослава жить будет. Пока она приходила в себя, обнаружилось, что пистолет-автомат потерян. В принципе, если они пойдут через Мглу, он им и не пригодиться. Да и от коробок с патронами можно избавиться – в сумке они занимали довольно много места. Тихомир решил набрать камней для Люмбрика и обнаружил, что зверь их перестал есть. Скорее всего, он переработал их в достаточном количестве. Это хорошо – хоть зверь набит энергией под завязку, потому что Синистра израсходовала её довольно большое количество. За полчаса отдыха Тихомир заметил, что пятно кристаллического чёрного леса увеличивается. Мгла не стоит на месте. Но пока она над головой и на землю не спускается.

– Как вы догадались, что нужно убегать от маслянистой жидкости, – он подошёл к воинам, хлопотавшим над Ярославой.

– Когда вы улетели вверх, – один из них встал, – пыль, оставшаяся от маховика тоже превратилась в такую жидкость. Мы решили, что она может быть опасной, решили её сжечь на камнях. Никто не ожидал, что она так хорошо воспламеняется. Её очень небольшое количество очень сильно горело. Мы поняли, что от такого большого количества, которое образовалось в последний раз, пожар будет намного больше.

Ярослава закашляла и открыла глаза.

– Очнулась, – вздохнула в голове Синистра, явно не довольная такому развитию событий.

– Надо идти, – с трудом сказала Ярослава, – Мгла будет наступать.

– Мы всё равно собираемся идти через Мглу, какой смысл спешить?

– Ты не понял. Не территориально! Хотя так конечно тоже. Мгла будет становиться всё активней и активней. Ты наладил связь и теперь, – Ярослава опять закашлялась, – теперь Мгла пойдёт в наступление. Ты хотел спасти Минск? Так вот, надо спешить. Пока Мгла слишком слаба и будет концентрировать внимание только на нас. Чем дальше, тем больше.

– Какую связь? Ты мне можешь хоть что-то объяснить?

– Много будешь знать, скоро состаришься! – она откуда-то знала эту поговорку.

– Ты, я смотрю, знаешь очень много, а старость к тебе так и не приходит, – парировал Тихомир.

– Убью! – Ярослава вся затряслась и, в ярости подняла руку с перчаткой.

Интуитивно Тихомир шарахнулся в сторону, при помощи крыльев, конечно. Те отнесли его метров на пять в сторону, и исчезли, от чего он сразу упал на землю. По звуку было слышно, что молния пролетела где-то совсем рядом.

– В следующий раз я тебя точно убью, – услышал он её голос.

Только сейчас Тихомир сообразил, что его безобидная, на первый взгляд, шутка напомнила ей, что, превратившись в человека, она получит в подарок его свойства. Свойство стареть. И свойство умереть здесь от голода. А Синистра, увидев в какой ярости находиться Ярослава, дезактивировалась. Поэтому и крылья исчезли. Тихомир осторожно поднялся и посмотрел на Ярославу. Та, похоже, успокоилась и поняла, какую ошибку только что чуть не совершила. Ведь лишившись Тихомира, она бы уже навсегда потеряла возможность пройти через Мглу. Его смерть ей не выгодна. Сразу вспомнились слова Создателя. Нет смерти. Загнул он, однако. Всё имеет своё начало и свой конец, как говориться. Хотя, что значит, начало и конец. Взять, к примеру, какой-нибудь материальный предмет. Тихомир огляделся по сторонам. В глаза ему попался моток верёвки, висящий на поясе у одного из воинов. Верёвка может не иметь ни конца, ни начала, если соединить её концы. Опять-таки, слово концы. Почему их два. Значит, если соединить начало с концом. Или нет? Взять конец этой верёвки. Но где доказательство, что это не начало? Понтия начала и конца в случае с обыкновенной верёвкой имеют абсолютно одинаковый смысл. Можно ассоциировать начало с концом, а конец с началом. Интересно при этом перенести случай с верёвкой на человеческую жизнь. Принято считать, что его рождение это начало, а его смерть это конец. Но рождение это конец беременности, к примеру, а смерть… начало конца. Да, бред полнейший, ничего не скажешь.

– Мгла боится белых камней, сюда она не придёт, – к нему подошла Ярослава, которая, похоже успокоилась полностью, – но лес она рано или поздно уничтожит весь.

– Ты знаешь, что если бы уничтожила меня, то автоматически уничтожила бы и себя? – Тихомир решил изобразить обиженного, – учти, что я тоже могу исподтишка метнуть в тебя молнию.

– Я не думаю, что у нас много шансов пройти через Мглу, – а она, похоже, даже не чувствовала за собой вины, – пускай свою молнию, и никогда не узнаешь куда идти и что делать. А времени у нас осталось не так уж и много. Я не собираюсь перед тобой извиняться. Я никогда и не перед кем не извинялась и ты – не исключение. Мы должны идти.