Теплый берег

Веселые афиши! Выставка цветов, выставка цветов! Хочу на выставку! Конкурс на лучшую розу. Прогулка на теплоходе в открытое море. Хочу в открытое море! Танцплощадка! Путевки в туристский лагерь. Хочу! Сегодня и ежедневно мастер художественного слова Ипполит Полудни, сцены из «Дон Кихота»…

Приехал! Не обманул! Просто задержался.

Кисть вверх, вниз, по диагонали. Мы вас давно-давно ждем! Сейчас мама Аля уехала, но она скоро вернется. Вы сегодня и ежедневно? Она успеет.

— Помощничек! Ты что сияешь как начищенный пятак?

— Мой знакомый, знаменитый чтец, приезжает!

— Ого, значит, рассчитываю на пропуск!

Лесь кивнул:

— Ладно. Он мне даст.

Кисть вверх, кисть вниз, по диагонали… Так они продвигаются по улице, клея веселые афиши. Прохожие читают, и Лесю нравится, что они с Леней приглашают людей в разные интересные места. Бегите, бегите, покупайте билеты, сегодня и ежедневно мой знакомый артист. Ну и что ж, что знаменитый? Я с ним даже в подкидного дурака играл, и я его обыграл.

Сумка с афишами опустела. Леня пожал его измазанную клеем руку. Вот теперь надо сказать главное.

— Я потом всегда буду клеить просто так, задаром, а сегодня мне обязательно нужно денег заработать, — сказал он.

Леня всполошился, даже на корточки перед ним присел:

— Может, ты голодный? На обед тебе дать?

Лесь замотал головой:

— Не-а. Для важного дела.

В раздумье Леня почесал нос.

— Понимаешь, мальчик, у меня есть сто важных дел. Но я их пока отложил, как голубую мечту. Скажу откровенно: эта работа оставляет мне много времени для учебы. Но зарплата — маленькая. Она не делится без остатка, а об остатке уж и говорить не приходится.

Что-то у него было не в порядке с арифметикой, но Лесь не обратил на это внимания. Попрощался и ушел.

Куда же ему пойти, куда? Голова садовая! Идти надо в порт!

Позади белого пассажирского Морского вокзала есть ворота. За ними, в глубине, видны грузовые причалы, краны с длинными стрелами, ленточные транспортеры, по которым ползут мешки и ящики из трюмов судов. Снуют тяжелые грузовики.

«Вход посторонним воспрещен!», «Товарищи водители, предъявляйте пропуск в раскрытом виде!»

Но подальше от вахтера, между складскими помещениями, есть лазейка. Кто же из мальчишек в нее не лазал? Пролез — и ты уже на территории порта, как раз там, куда вход запрещен.

Лесь идет по бетонной площадке, где, поднятые на подставки, стоят на ремонте разные суденышки. Он проходит под килем пассажирской «Ракеты», к ней подведены леса. Отсюда, снизу, «Ракета» — как толстая рыбина с короткими поплавками-крыльями. Живот у нее красный, крылья серебряные.

…Я тут хожу под ней и вижу то самое, что видят только рыбы и водолазы, — думает Лесь. — Хорошо бы еще забраться наверх, в пузо «Ракеты», которое внутри называется «салон», а еще лучше — к пульту управления…

Но едва лишь он заносит ногу на леса, как слышит сверху окрик:

— Куда тебя несет?

Это сварщик со своим сварочным аппаратом сидит верхом на спине «Ракеты».

Лесь идет дальше. Гигантский грузовой кран уперся в рельсы четырьмя ногами на самом причале. Пятитонный грузовик рядом с ним выглядит маленьким, как «Запорожец». Высоко над Лесем кран проносит длинную стрелу и снимает с палубы судна огромные тюки.

— Эй, мальчик! Не стой под стрелой! — Человек в кителе с блестящими морскими нашивками оттаскивает Леся подальше. — Кого ты ищешь? Ты с какого-нибудь судна или праздношатающийся?

Может, это сам капитан судна, которое разгружается? Вот удача! Но Лесь молчит. Все слова «забуксовали». А мысленно он уже слышит: «Палубной команде аврал! Занять места по швартовному расписанию!» И отвечает громче всех: «Есть занять места!» И вот уже заработали двигатели…

— Так и будем молчать? — Капитан разглядывает вспотевший от волнения лоб и две смешные точечные родинки на носу. — А ты, наверно, решил уйти в плаванье юнгой! — догадывается капитан, потому что сам мальчишкой мечтал об этом. — Сколько тебе лет? Только не врать.

— Одиннадцать, — отвечает Лесь убитым голосом.

— Минет шестнадцать — возобновим разговор. Будь здоров, приятель, и не вертись в зоне погрузки.

Приуныв, Лесь идет по причалу. Обходит толстые швартовные тумбы, выбеленные, наверно, затем, чтобы ночью было видно, куда заводить концы. Какое-то небольшое судно швартуется кормой.

— Эй, на «Дельфине»! — кричит береговой матрос.

Лесь остановился, пригвожденный к месту. Его память, его сердце рванулись навстречу этому имени. «Дельфин»! Я все про тебя знаю! Твой матрос Мымриков Степан был мой папа. Его больше нет. Мама Аля сказала, что ты никогда не заходишь в наш порт. А ты пришел. Спасибо тебе, что ты пришел…

— Эй, на берегу! Поберегись! — кричат с борта.

И летит на причал с судна тонкая бечева с тяжестью на конце, которая почему-то называется «легость». Лесь бросается к ней, ее надо схватить и тянуть, тогда вытащится из воды тяжелый трос с петлей («огон» называется), и нужно его надеть на швартовную чугунную тумбу. По-моряцки ее зовут «пушкой». Он сын моряка, он знает…

— Куда? Отойди, мальчик! — Зажмет тросом руку!