Теплый берег

Осень, осень. Девчонки, белые фартуки, косы, банты и хвостики, мальчишки, с ушами, отогнутыми школьным беретом, атакуют стеклянный киоск. Лев-Лев на посту. «Есть. И в клетку, и в линейку. Учебник арифметики? Пожалуйста! Считай себе на здоровье, сколько лететь до Марса, если твой реактивный аппарат мчится с такой-то скоростью… Уважаемые покупатели, не толкайтесь, прошу вас, будьте интеллигентны. Вяч, я смотрел твою тетрадь. Что ты вытворяешь со знаками препинания? Вечером зайдешь ко мне… Лесик, кстати, твой друг сегодня питался чем-нибудь, кроме халвы? Оба сделаете мне одолжение, если перестанете носиться и съедите по порции блинов…»

Осень. Все при своих делах. Все обыкновенно.

В какой-то день после школы Мымриков и Колотыркин шли к Лесю домой. По дороге Лесь задал Вячу задачу на устный счет. Вяч сосчитал с быстротой необыкновенной. Потом Колотыркин задал свою задачу:

— 7, 9, 11, 13, 15, 16, 19, 22, 28 и 48 — что будет?

— Так быстро все сразу я не могу, — сказал Лесь.

Вяч захохотал:

— Все сразу нельзя, объешься. Это цены на мороженое: 19 копеек — в стаканчике, а 48 — уже пломбир.

По улочке, где одни только ступени и меж них растет порыжелая трава, они взбирались в гору, на верхнюю площадь. Там, подняв в небо шестнадцать этажей, высился отель для туристов, и рядом, отражая в стеклянных стенах облака и горы, стоял кинотеатр «Космос».

Вылезли на площадь, и сразу увидали на кинотеатре рекламный щит:

СЕГОДНЯ! СМОТРИТЕ!

В зале короткометражного фильма

1. ТАЙНА ЧЕРТОВОЙ СКАЛЫ.

2. В БОРЬБЕ СО СТИХИЕЙ.

Сеансы в 14, 16 и 18 часов.

Билеты продаются в кассе.

И прямо на Леся глядели с этого щита милые, грустные мамы Алины глаза. Вся она целиком, знакомая и в то же время незнакомая, в развевающейся накидке поверх волос, шла на Мымрикова и Колотыркина с плаката. Тучи клубились ниже горной тропы, по которой ступали ее босые ноги. Она прижимала к плечу спящего Димку, но как будто это была Маленькая девочка, да, конечно, это была Маленькая девочка.

Группа туристов с рюкзаками обтекла двух оторопелых мальчишек. Один парень сказал:

— Сикстинская мадонна.

— Партизанская мадонна, — поправил другой.

«Никакая не мадонна», — сердито подумал Лесь.

— Их все равно с рюкзаками не пустят, — утешил Вяч.

Девушки в кедах и брюках разглядывали рекламу.

— Ой, девочки, я по второму разу с вами пойду! Тут все спасательные работы засняли, и обвалы, и наводнения. А другая картина еще интересней! — Они умчались в «Космос».

— У тебя шиллинги есть? — спросил Вяч. — Нет? Держи портфель.

Минут через пять он явился, сияющий, в руке — пропуск. Написано: ряд 10, места 15 и 16.

— Порядок! — объявил Вяч. — Бесплатно!

Лесь был потрясен:

— Почему?..

В вестибюле в окошечке кассирша продавала билеты. Вяч на ходу странно шаркнул ей и отвесил поклон.

Из окна с надписью «Администратор» по каким-то своим делам выглянул сам администратор. Вяч повел себя еще удивительнее. Приложил обе руки к сердцу, завел глаза, вздохнул.

— Что ты вытворяешь, Колотыркин? — Лесь пихнул Вяча, чтобы привести его в чувство.

В дверях билетерша проверила их пропуск.

— Проходите.

В зале уже погас свет.

— Поцарствуем! — объявил Колотыркин, усаживаясь в кресло. — Местечки подходящие. Только голова впереди торчит. — И распорядился: — Прически надо пониже делать!

Лесь недоумевал: почему Колотыркин важничает?

Уже мелькали надписи. Экран распахнулся и повел зрителей и двух мальчишек из десятого ряда по заросшим партизанским тропам.

— Гляди-и… — замирая прошептал Вяч.

Чертова скала поднялась во весь экран. Взгляд кинообъектива стал взбираться по ней. На узкой площадке остановился. Пещера, обвалившийся вход в нее сторожит колючий репейник.

«То, что мы вам сейчас покажем — не кадры кинохроники, — звучал голос за экраном. — Кто мог тогда запечатлеть разыгравшуюся здесь трагедию? Никто. Мы восстановили ее по рассказам старых партизан».

…Немецкая команда. Чьи-то руки выталкивают на край обрыва девушку в изорванном платье. Руки заломлены за спину. Кровь течет по разбитому лицу.

«Где партизаны? Сколько винтовок в отряде?»

Мама Аля! Не говори им, не говори! Я тут, с тобой…

Вяч схватил Леся за руку. Лесь не почувствовал.

Он видит: она собрала последние силы. Разжала разбитые губы:

«Не дождетесь. Не предам».

Очередь из автомата.

Тысячу раз Лесь слышал в кино эту дробную очередь. Сейчас она прошла по его живому сердцу.

Я знал, что ты ничего не скажешь фашистам, ты молодец, моя мама Аля…

А голос за экраном звучал:

«Жизнь свела нас с участником и свидетелем событий. За голову этого отважного снайпера и разведчика фашисты назначили большую сумму, а ему было всего девятнадцать лет. Теперь ему уже гораздо больше. Познакомьтесь».

И тут огромный, во весь экран, Лев-Лев, прижимая к груди бешено вырывающуюся кошку, взглянул в зал и убедительно попросил:

«Киса, будь человеком».

В зале поднялся такой искренний, горячий хохот, что Вяч и Лесь от смеха едва не свалились со своих мест № 15 и № 16.