Теплый год ледникового периода

В общем, как, надеюсь, некоторые ещё помнят, 4 марта у нас состоялись выборы президента. Кандидаты были заранее просеяны и оставлены самые подходящие, поэтому в победе одного из них, конкретного, ни у кого сомнений не возникало. Потому часть российских граждан заранее возмущалась. Пик возмущения назначили на 5-е число. Но возмущаться там, где эта часть хотела, ей не позволили. А хотелось на Лубянской площади неподалеку от ЦИКа (где голоса избирателей считают и объявляют о победе).

Да, на Лубянке запретили. И вот тут Аркадий Бабченко с присущим хорошему писателю жаром (и с непременными для «Живого журнала» грамматическими ошибками) выдал своё видение ситуации. Обращался к, так сказать, лидерам протестного движения. Спрашивал, чего они, собственно, хотят и что делать недовольным существующим положением вещей… Поспрашивал, а потом набросал своё предложение: что если уж идти на Лубянку (а можно и на другую площадь в центре Москвы), то стоять там до победного конца. А так как холодно, то нужно взять палатки, дрова, буржуйки. А так как не пропустят, и наверняка будут бить, то лучше прихватить «несколько сотен шлемов и щитов» (мне сразу вспомнились митинги японских недовольных). Писательское воображение подложило автору свинью в виде мысли «найти снегоуборочную машину для прорыва милицейского кордона» и это-то, собственно, стало поводом открыть уголовное дело.

Да, снегоуборочная машина, ползущая на кордон инопланетян в блестящих скафандрах, это дело серьёзное. Это почти вооруженное восстание. Это призыв нарушить Конституцию… А с другой стороны, запрет на проведение митингов, это не нарушение Конституции? Почему вечером 5 марта люди не имели права собраться на Лубянской площади, постоять неподалеку от ЦИКа?

Я пришёл в тот вечер на Лубянку. Пришёл мирно, без оружия. Пришли ещё человек сто, а может, триста. Путь к ЦИКу преграждало неимоверное количество тех, кого до реформы МВД называли омоновцами. Граждан, которые подходили к ним слишком близко, бывшие омоновцы хватали и уволакивали в свои недра. Потом, говорят, их везли в суды и выписывали штрафы… Короче говоря, показать членам ЦИКа, что некоторая часть российского общества недовольна выборами, не удалось.

Протестовали на Пушкинской площади – протестующим отвели пятачок за спиной памятника автору оды «Вольность» и других произведений. Определили время, когда можно выражать недовольство. Когда время истекло, призвали разойтись, а потом разогнали, побили, похватали.

И всё пошло дальше по выработанному существующей властью плану. Продолжился уже длящийся не первый десяток лет процесс, начало которого описал в своей книге «История разграбления России» Пол Хлебников. Часть персонажей поменялась, автора книги застрелили, чтобы дальше не писал, а процесс идёт и развивается.

И что делать тем, кто не хочет с этим мириться? Кто видит, что Россию сталкивают в пропасть, украшая её всякими стразами, чтоб сталкивание не так было заметно, и желает его остановить? У кого, грубо говоря, кипит возмущённый разум?

Тут не только снегоуборочную машину представишь, а и, не дай бог, тачанку…

Не хочется впадать в паранойю, но, скорее всего, уголовных дел, подобных тому, что завели на Аркадия Бабченко, будет пребывать. Не резко, почти незаметно. Так, как бы разрозненно, по факту. Скорее всего, до посадок будет доводиться меньшинство, но свою роль эти дела сыграют. А роль их – запугивание.

Не выходят из головы пресловутые «Pussy riot» (тем более что три то ли участницы, то ли нет, находятся в СИЗО). Светская власть, по-моему, решила покарать панкушек не потому, что посчитала нужным заступиться за верующих и даже не потому, что усмотрела в их выходках нарушение УК РФ, а чтоб другим неповадно было. Неповадно было проявлять свои эмоции в общественных местах.

У власти после 4 марта вновь развязаны руки. Уже 5-го вечером она их распустила, ломая руки другим. Бояться ей нечего. Отчитываться не перед кем. Конечно, игры в кошки-мышки с горсткой оппозиционеров будут продолжаться, – у нас ведь хоть и суверенная, но демократия. Видимость её желательно соблюдать. Крошечная дырочка в крышке пароварки.

Россия большая, грабить её можно долго. Состарятся одни паханы, их сменят новые, которых сейчас заботливо пестуют, постепенно вводят в курс дела. Новые обеспечат предшественникам спокойную, во всех отношениях, старость. А что там будет, когда кожа России останется пустой и сухой, когда чрево её выскребут до последней жиринки? А, это мало кого волнует. Большинство живёт по принципу: на наш век, дескать, хватит.

Но вот есть Аркадий Бабченко, который ходит на митинги, пишет опасные слова в Интернете, готов бороться. Он это делает не для себя, а для дочки, которой, как он надеется, жить здесь, в России. Я тоже надеюсь, что мои дочки будут здесь. А может, и внуки. Хотя внукам руки власти уже вряд ли оставят ресурсы для существования.

Март 2012 г.

После успеха