Теплый сентябрь

Нет, товарищ майор, не встречали! Мы встретиться с ним не могли, потому что уходили как легко раненные и ещё товарищей по роте, тех, которые получили серьёзные ранения, помогли отправить с Ивановской пристани. У пристани, огромным остовом высится разбитая Балттехфлотовская землечерпалка "Нева", по которой постоянно бьёт их артиллерия. Свои орудия немцы удачно разместили среди цехов завода "Мачтопропит" и на мыске, в том месте, где небольшая речушка впадает в Неву. Но нам повезло - буквально накануне десантники отбили несколько цехов, биржу, бревнотаску и сам мысок, а за речку перейти не смогли. Всё фрицевское забрали себе или уничтожили! Через пару часов егеря своей контратакой отвоевали всё назад, но орудий у них уже не было... Рядом с землечерпалкой, почти у самого берега, затонуло несколько наших разбитых бронекатеров. Мы добрались до пристани уже по темноте. Пока разобрались что к чему, совсем стемнело, ни черта не видно, туман над водой, только слышно как корабельные движки стучат. Это канонерская лодка "Зея" доставила на пристань очередное пополнение, боеприпасы и своими "Б-13-дцатками" буквально заткнула вражеские орудия в районе Пеллы и Покровского. Точно знаю, что когда бьют корабельные "сто тридцатки" - спасения нет! Это нам второй раз повезло. Бойцы из доставленного на пристань десанта сказали, что моряки начали грузить на борт раненых, потом уйдут куда-то в тыл. Грех было не воспользоваться такой оказией! Я попросил, чтобы меня пропустили, поднялся на борт, нашёл командира - колоритный такой кавторанг, с орденом Красной Звезды на тужурке, оказалось, что мы встречались в прошлом году в Прибалтике. Как моряк с моряком договорился, и мы с Василием отвели на корабль всех наших раненых, сами тоже в бинтах. Одним словом, Абашвили распорядился, чтобы нас взяли на борт. Я его найду и поставлю бутылку вина! Под утро "Зея" расстреляла почти весь свой боезапас и отвалила от пристани, командир отдал команду поставить дымовую завесу, и мы ушли. Только нас и видели! Обычно канонерка своей артиллерией прикрывает наших из района Усть-Ижоры, а в этот раз палуба, полубак и полуют сплошь были заполнены ранеными и командир принял решение доставить всех к малоохтинскому перевозу, в то место, где раненых сортируют и развозят по госпиталям. Как в народе говорят - Бог троицу любит! Это я о том, что нам в третий раз тоже повезло! Мы с Василием добрались, можно сказать, быстро и с комфортом!

Получается, что немец там очень много наших людей набил? показывая рукой на стену, мрачно спросил начальник.

Оба командира, не сговариваясь, встали со своих мест, как получилось, приняли стойку смирно, лица будто бы застыли, в наступившей тишине стало слышно, как у Громкого желваки заиграли, так крепко он стиснул зубы. После минутной паузы Хворостов отвечает: Очень много, товарищ майор! Я таких потерь даже под Таллином не видел, да и Владимир тоже! От полка, которому наша "шурка" была придана, остались одни слёзы - уйти в тыл удалось только горстке людей! Нас оставили и подчинили полку из дивизии Симоняка. Из самой роты выжило человек двадцать. Кого из раненых не донесли - пришлось похоронить рядом с пристанью, после своего рассказа младший лейтенант обращается к Турову с просьбой: Товарищ майор, у нас к вам будет просьба. Мы составили список на всех уцелевших бойцов, чтобы у ребят потом в госпиталях с Трибуналом проблем не было. Помогите положительно решить вопрос с искуплением вины, Хворостов молча достаёт из кармана вдвое сложенный листок, расправляет его и кладёт на зелёное сукно стола.

Не сомневайтесь! Там трусов не было! уверенно произносит лейтенант Громкий.

Я посмотрю список и сделаю всё что могу! обещает Туров и, убрав лист со списком в ящик рабочего стола, закуривает папиросу и продолжает: Да, не думал я, что дело так повернётся. Вам надо было проводить товарища... и всего делов! А вы, что устроили... Николай Николаевич делает несколько глубоких затяжек, пуская табачный дым к потолку, смотрит на обоих подчинённых, потом решает спросить ещё: Не жалеете, что так всё повернулось?

Никак нет, товарищ майор, не жалеем, а скорее наоборот! Идёт такая война! Мы за те дни хоть немного душу отвели! вставая с места и глядя в глаза Турову, жёстко произносит Громкий. Мне теперь перед самим собой не стыдно за то, что я такой здоровый мужик, здесь в тылу, занимаюсь своей работой. Не спорю, что ответственной и нужной... но это лишь капля в море. На плацдарме мы накрошили их столько, что теперь не будет стыдно смотреть в глаза нашим женщинам и детям!

Товарищ майор, всё, что сейчас сказал лейтенант Громкий, я полностью поддерживаю! официальным тоном произносит младший лейтенант Хворостов.

Что же мне с вами делать? майор с минуту думает, принимая какое-то решение, затем устремляет свой взгляд на Хворостова: Так значит, ты Василий, говоришь, что раны плёвые и рука почти в порядке? Ну-ка, пошевели рукой. А теперь быстро подними руку вверх!