Теплый сентябрь

В районе Сортировочного ж/д узла лётчик разглядел идущий по Неве в район Рыбацкой деревни бронекатер и выполнил на него атаку. Длинная пулемётная очередь прошлась по судну и наделала много бед. Экипаж БК ошибочно принял немца за наш истребитель, и ответный огонь был открыт с опозданием. Затем летчик зашёл на второй круг и сбросил 250кг бомбу, которая упала немного впереди от носа и в трёх метрах от борта катера. Сильный взрыв едва не перевернул катер, подбросив корпус над водой и изрешетив осколками весь левый борт. От пулемётного огня погибло три члена экипажа команды и ещё двое получили тяжёлые ранения. Забортная вода через пробоины начала поступать внутрь отсеков и полностью затопила форпик. Левый двигатель плавающего танка "зачихал", начал работать с перебоями и вскоре заглох. По приказу командира раненый рулевой направил судно по кратчайшему курсу к берегу, чем спас катер от полного затопления. В это же время расчёт пулемёта ДШК начал вести огонь по самолёту, не дав тому выполнить третий заход и добить корабль. Попав под огонь, немец нырнул в облака, скрылся из виду и улетел в сторону фронта...

17 сентября немцы задействовали самолёт разведчик, который был классифицирован, как Ju-88D-1, используемый противником для ведения разведки в глубинных районах СССР. Помимо "просьбы" Венка Штабу группы Армий "Норд" тоже были нужны "свежие" разведданные, столь необходимые для начала планируемого наступления на город, поэтому в штабе I-ой и II-ой групп KG-77 посчитали целесообразным задействовать самолёт дальней разведки из группы Aufkl.Gr.122 полковника Ровеля, которая базировалась на аэродроме "Плескау"(Псков). После выполнения задания одна из машин группы, заплутав в облаках, совершила посадку на Сиверском аэродроме. Такие машины спокойно летают в районы Урала, Поволжья, Рыбинска, Куйбышева и Горького. Срочно было получено разрешение использовать прилетевший экипаж для "местных" нужд. Экипаж разведчика был достоин самых лучших аттестаций и похвал, т.к. ещё в самом начале Восточной кампании неоднократно выполнял полёты над Ленинградом, Кронштадской базой и Финским заливом. Летчики успели неплохо изучить рельеф местности и город.

Ранним утром, пока ещё было темно, полностью подготовленный самолёт, соблюдая полное радиомолчание в воздухе, вылетел с аэродрома, чтобы с рассветом быть уже над городом. Самолёт сделал несколько заходов, пролетев на большой высоте через весь город до Финского залива. Два раз пришлось снизиться и пройтись над центром города, чтобы оптика бортовых камер всё качественно зафиксировала и запечатлела на фотоплёнке. Русские батареи ПВО встретили их "Сову" во всеоружие - прожекторы своими тонкими нитями ярких лучей прорезали светлеющее небо, пару раз самолёт чуть не влетел в оболочку аэростатов заграждения. Артиллерия ПВО из орудий малого и среднего калибра дружно ставила уровневую стену заградительного огня. Затем в дело вступили дальнобойные зенитные орудия крупного калибра. Летчики были в своём деле не новички, и умело уклонялись от губительного огня, хотя пару раз осколки снарядов ударили по плоскости и фюзеляжу самолёта.

Достали, но кажется не смертельно! с удивлённой улыбкой на лице произнёс командир "юнкерса" и принял решение уходить на большую высоту. В этот момент стрелок сообщил, что к ним приближаются две "Раты" (И-16), которые выскочили из облаков и уже собираются заходить им в хвост. Дальше пилот стал маневрировать, пытаясь увести машину от огня истребителей. Насевшие русские заставили прилично попотеть экипаж, огнём своих пулемётов отгоняя самолёт от черты города, и если бы не своевременное резкое пикирование, проклятые "ишаки" их бы сбили. "Юнкерс", пользуясь своим преимуществом в разности масс машин и мощностей двигателей, пикируя, достиг большей скорости, чем скорость у русского истребителя и сумел оторваться от преследователей. Пришлось лететь у самой кромки воды Финского залива. Конечно, были небольшие повреждения и, даже, что-то из оборудования вышло из строя, но поставленную задачу самолёт-разведчик выполнил, и теперь можно было лететь обратно на Сиверский аэродром. Но здраво рассудив, что возвращаться назад через город и линию фронта, где полно шансов нарваться на русские самолёты не самая хорошая идея, командир решил, что на сегодня экипажу уже хватит испытывать судьбу. Он направил свою машину в сторону дружественной Финляндии и приказал штурману рассчитать курс прямо до Хельсинки. Подлетая к аэродрому союзников, бортмеханик вышел на связь, попросил у финнов разрешение на посадку, тут же доложил в штаб, что экипаж в полном объёме выполнил поставленную задачу, но самолёт сядет на вынужденную посадку на финский аэродром.