Теплый сентябрь

Главное, чтобы до того как наша цепь начнёт атаковать, несколько групп, специально отобранных бойцов, бегом, на одном дыхании, смогли добежать до немецких траншей и одновременно закидать гранатами пулемётные точки, пока фрицы не успели опомниться и не начали отбиваться! Тогда все остальные идут в стремительную штыковую атаку, врываются во вражеские траншеи и уничтожают там всё живое.

Утренний густой туман ещё не рассеялся и своей пеленой прикрыл наших смельчакам с гранатами от посторонних глаз, давая возможность скрытно подобраться к немцам на расстояние броска гранаты. У парней это получилось. Пока всё тихо! Отчётливо слышим, как негромко переговариваются немецкие солдаты из боевого охранения. Дурни! Ничего не слышат и не видят, что делается у них под самым носом!

Неожиданно в дымном небе появляется зелёная ракета. Началось! Как один из тумана, в полный рост, быстро встали размытые фигуры наших бойцов и на вражеские окопы полетели гранаты русской карманной артиллерии. Через секунды прогрохотало несколько десятков гранатных разрывов.

Бойцы… теперь наш черёд. Вперёд, пехота! перед тем как подняться с земли, спокойным голосом отдаёт команду наш ротный и лично возглавляет атаку, ведя людей за собой на смерть. Через долю секунды над полем летят команды командиров взводов:

Взвод! За наш Ленинград! Вперёд, орёлики! Быстрее!

Двинули вперёд, мужики... Быстрее!... Семёнов, так твою и раз эдак! Шевели булками! Быстрее, мать вашу! Все вперёд! торопят своих бойцов отделённые.

Яшка! Шляпа ты, очкастая! Лезвием сапёрки пузо своё прикрой и давай двигай за мной! Команды не чуял! матёрый окопник, дядька уже в годах, поучает молодого бойца в очках на носу, явно интеллигентного лица.

Царица небесная, пронеси и сохрани меня! С Богом! слышу, как громко произносит слова молитвы пожилой боец, поднявшийся в цепь рядом со мной.

Мы начали атаку. Как по мановению волшебной палочки из травы, укутанной лёгким туманом, держа наперевес свои винтовками с примкнутыми штыками, поднялись и побежали на врага все наши штрафники! Страх остался за спиной, где-то в наших окопах! Вижу, как атакующие быстро бегут на вражеские траншеи, блестят кончики штыков и никто из наших не стреляет. Немцы тоже пока не стреляют и молчат. Они, видимо, ещё не пришли в себя от такого гранатного сюрприза. Когда до вражеской траншеи остаётся каких-то метров сорок, на правом фланге нашей атакующей цепи, раздаётся громкий моряцкий свист и призывный крик, вырвавшийся из нескольких глоток бойцов:

Братва, полундра!... Даёшь! Блядь такая!... Порвём фрицу целку!... Счас… эти с-суки, кровью харкать будут!

Поворачиваю голову на голос и вижу, что кто-то из бойцов нашего второго взвода, поснимали свои пехотные одёжки и идут в атаку в матросских тельняшках с закатанными до локтей рукавами, у нескольких на головах даже чернеют флотские бескозырки, с лентами, зажатыми в оскаленных зубах! Серьёзные ребята! В бою с такими парнями шутки плохи! Наступающая цепь вдруг загудела, словно гигантский растревоженный пчелиный рой. Тот час же, на левом фланге славяне закричали, наше привычное "Урра! Бей! Дави их!" и многоголосое "Даёшь!"

Слышу, как угрюмый, заросший щетиной боец, уверенно сжимая в руках винтовку, зло произносит: Рвать буду... зубами... за Зинку... и за деток!

А ещё, спустя несколько мгновений, над землёй понеслась отборная русская матерщина! "За Родину! За Сталина! в это утро никто не кричал!

В едином порыве рота влетела в немецкую траншею. Бой был скоротечным и жестоким - мы перебили всех, кто выжил после разрывов наших гранат. Потери с нашей стороны были минимальны - вот, что значит, умело использовать фактор внезапности! Ротный приказал, чтобы мы продолжили атаку на вторую линию траншей и окопов. Команду быстро передали по цепочке и штрафники, едва переведя дыхание и утерев потные лица, поднялись из только что захваченной траншеи и ринулись на врага, готовые всех и всё сокрушить на своём пути.

Я бежал вместе со своим взводом, ругаясь грязным мужицким матом, держа наготове штыкастую мосинку, потом стал прицельно стрелять на ходу. Слышал вокруг себя шумное дыхание, брань, слышал как кто-то из бегущих рядом бойцов, умолял господа: - "Пронеси! Спаси и сохрани!", видел, как кто-то упал рядом и истошно, захлёбываясь в собственном крике, проорал слова "Мамочкаааа... я хочу жить!", третий, упавший на землю, звал на помощь свою Таню!

Атакующая цепь упорно двигалась вперед! Наш взводный успел скомандовать: Бойцы, надо залпом ударить по пулемётам! Можем не дойти! и тут же упал на траву, насмерть сбитый пулей.

Братва! Надо на раз - два! Я командую! Бьём залпом! громко орёт бойкий моряк. Атакующая цепь на мгновенье замирает, слышу команду "РАЗ!" - дружно встаём на колено, вскидываем винтовки и целимся. После команды "ДВА!" гремит наш убойный винтовочный залп, который на время затыкает огонь с немецкой стороны. Успеваю услышать обрывок фразы - "...от так их… хадов!"