Теплый сентябрь

Венка зацепила запись о том, что этот русский почти неделю пробыл на передовой, причём не в тылах, а в самом аду боёв. Прокручивая в голове информацию по перебежчику, офицер предался некоторым размышлениям: "Какая-то чертовщина! Настоящего агента подвели бы незаметно к "окну" и спокойно, без стрельбы и взрывов, пропихнули бы на другую сторону - иди себе, "Ваня", спокойно! Сплошной обороны с обеих воюющих сторон в тех местах нет - повсюду болота и торфяники. Он сам так делал неоднократно, обеспечивая переход на сторону противника своих людей. С другой стороны, если это такая легенда, то "русские коллеги" всё ловко придумали! Загнали своего парня в штрафное подразделение, которое прибыло на фронт совсем недавно и знать что-то существенное он не может. Даже имена своих командиров толком не успеет выучить, я уже не говорю о номерах частей, фамилиях и званиях командиров. А знание пленным города может нам очень пригодиться, тут можно узнать много интересного, начиная от цен на спички, соль и заканчивая расположением частей и объектов. Этот пленный должен знать, как живут в городе люди, как одеваются, что едят, какие цены на продукты на их барахольном рынке, что на что там можно сменять, и многие другие детали жизни. Расположение заводов и объектов он может знать только в том районе города, где была позиция его зенитной батарей. Но самое главное, пленный лишь недавно был осуждён и обстановка в самом городе не должна была существенно измениться за месяц его отсутствия. Дислокацию зенитных подразделений ПВО, прикрывающих город от налётов нашей авиации, он наверняка знает, как и знает о местах стоянок на Неве кораблей их Балтийского Флота"…

Обер-лейтенант ещё какое-то время сидел в комнате, повторно обдумывая заданные вопросы и ответы пленного, зафиксированные в стенограмме протокола допроса. По всему выходило так, что этот Горский очень удачно вписывается в критерии отбора агентуры. Свою власть он не любит, к нам, немцам, относится лояльно и готов служить, даже из его ответов на первичном допросе чувствуются ум и подобие интеллекта. Знает наш язык, за что и пострадал? Уровень знания надо проверить. Если внушить перебежчику, что он не предатель и не шпион, а русский патриот, который будет по-своему бороться с режимом под едиными знамёнами таких стран как Германия, Италия, Испания, Финляндия, Румыния и Венгрия, то впоследствии от него можно получить много чего ценного и полезного для нашего дела. Этот парень есть частичка того русского, обольшевиченного мира, досконально знающая быт и нравы своей страны после переворота 1917-го года. Эмигранты и их потомки, долгое время живущие вне страны, не могут знать и сотой доли всех реалий нового мира России и быстро сгорают. Агентов подготовленных из бывших граждан СССР, очень трудно вычислить среди общей безликой массы, проживающей в больших городах, в небольших посёлках и в глухих деревнях. Они - свои среди своих! Чтобы там на каждом углу не говорил наш главный идеолог доктор Геббельс, на деле подготовить из арийцев людей другой расы практически мало осуществимо - только огромные затраты на обучение, денег и сил. При встрече с местными, большинство агентов вычисляются на мелочах и "проваливаются" практически в первые месяцы после заброски.

Обер-лейтенант попросил, чтобы перебежчика привели на беседу в эту комнату, любезно предоставленную гаупшарфюрером Кляйном. Более того абверовец попросил, чтобы Кляйн выбрал время и ещё раз сам поприсутствовал на допросе. Венк прекрасно владел русским языком, говорил чисто и без акцента, но в интересах дела он решил пока не показывать своё знание языка этому русскому. Офицер хотел дистанционно, на расстоянии посмотреть со стороны как будет отвечать перебежчик на вопросы, задаваемые ему через переводчика. Переводчика Мюллера не было на месте, поэтому пришлось найти в штабе другого переводчика. Ротенфюрер-переводчик, которого вызвали для допроса, был из прибалтийских немцев и всегда прекрасно справлялся со своими обязанностями. Секретаря, ведущего протокол, предоставили из разведывательного отдела дивизии.

Офицеры заранее обо всём договорились и наметили круг интересующих Венка вопросов, а главное, кто, как и в какой последовательности будет это делать. Так же было решено на пленного пока сильно не давить - ведь это всего лишь предварительная беседа, проба пера, как говорят русские. Теперь осталось лишь дождаться, пока караульные доставят перебежчика в эту комнату...

Ну что же, товарищ Горский, будем знакомиться, или не товарищ, а "каmerad" Горский? произнёс вслух обер-лейтенант Венк, затем он откинул тело на спинку стула, кисти рук завёл за затылок и потянулся, разведя плечи в стороны.

Глава 5. Встреча с Венком