Терапевтическая катастрофа. Мастера психотерапии рассказывают о самых провальных случаях в своей карьере

Похоже, подобный ответ ее не удовлетворял. Впрочем, это знакомая ситуация. Подавляющее большинство терапевтов не любят разбираться в своих провалах и делать работу над ошибками. Мы стремимся стыдливо замести наши терапевтические катастрофы под ковер и сделать вид, словно ничего не было. В лучшем случае мы обвиняем клиента, называя его невосприимчивым, немотивированным, сложным, неконструктивно настроенным или слишком запущенным. Немногим из нас, таким как Сьюзан Джонсон, хватает смелости честно признаться себе: мы ошиблись, но понятия не имеем, как и почему.

ПИЩА ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЙ

Далее мы спросили Сьюзан, какой урок из этого случая могли бы извлечь наши читатели. Ее ответ был лаконичен: нельзя заниматься семейной терапией, когда один из партнеров ведет себя как абьюзер, не хочет или не может сдерживать свой негативный аффект. По мнению Сьюзан Джонсон, успех психотерапии возможен только в том случае, когда человек осознает, что у него есть проблема. Признание проблемы — первый шаг к ее решению.

“К сожалению, мой клиент так и не признал наличие проблемы. Пожалуй, для семейного терапевта нет ситуации хуже, чем когда отношения между партнерами принимают до того деструктивный характер, что специалисту приходится все время вмешиваться и спешно прерывать едва ли не каждое их взаимодействие. Как можно повлиять на процесс, если из соображений безопасности его приходится постоянно останавливать? Любому терапевту неприятно осознавать тот факт, что его возможности повлиять на ситуацию не безграничны. Иногда кажется, что стоит приложить чуть больше усилий, и в терапевтическом процессе наметится перелом. К сожалению, так бывает не всегда. Каждый из нас время от времени оказывается в ситуации, когда наши попытки помочь человеку не дают эффекта, и тогда лучшее, что можно сделать, — это отпустить ситуацию и не брать на себя ответственность за результат, который зависит от желания клиента не меньше, чем от стараний специалиста”, — рассуждала Сьюзан.

Действительно, Сьюзан Джонсон перепробовала с клиентом все, что могла, и даже больше. На одной из сессий она предложила ему рискнуть и открыться своей супруге, показать ей что-нибудь, кроме холодной враждебности и эмоционального насилия, которые давно стали визитной карточкой их брака. Сьюзан попыталась создать ситуацию, где мужчине нужно было в порядке эксперимента довериться своей жене хотя бы из интереса, чтобы увидеть ее реакцию. Ответ мужчины ее ошарашил. Это был первый раз за двадцать долгих лет ее карьеры, когда клиент отказался от упражнения, даже его не попробовав.

“То есть, — не унималась Сьюзан, — вам настолько сложно говорить с ней о своих чувствах? Странно, обычно вы не скупитесь на слова. Мне кажется, вам сейчас откровенно некомфортно. Почему бы вам не сказать своей жене, что вам некомфортно говорить с ней о своих нежных чувствах?”

По словам Сьюзан Джонсон, вплоть до той роковой сессии этот прием еще ни разу ее не подводил. Если клиент артачился и не хотел делать упражнение, она упрощала задачу и ставила достижимые цели. Обычно этого было вполне достаточно, чтобы побудить человека к действию и начать двигаться вперед, пусть и маленькими шажками. “Клиент откинулся на спинку кресла, посмотрел мне в глаза и снова повторил: нет. «Вы что, меня не расслышали? Я же только что сказал вам, что не собираюсь этого делать. Зачем десять раз предлагать мне одно и то же?» — издевательски произнес он. Ну, и что я могла на это ответить?” — вздохнула Сьюзан.

Разработанная Сьюзан Джонсон модель ЭФТ гласит, что если человек не может или не хочет менять свое поведение, психотерапевту следует сделать шаг назад и дать ему время на то, чтобы осознать тупиковость ситуации. В соответствии с ее теорией, если не давить на клиента и уважать его защитные механизмы, рано или поздно он созреет для того, чтобы сделать шаг вперед. Вот только мужчина из ее истории не собирался двигаться.