Терапевтическая катастрофа. Мастера психотерапии рассказывают о самых провальных случаях в своей карьере

“Еще никто никогда так категорично не отказывался от столь безобидного вмешательства. Я была ужасно разочарована. Я привыкла к тому, что этот прием работает практически всегда. Мне хотелось закричать ему в лицо: «Что с тобой такое? Господи! Да ты не хочешь делать элементарные вещи». Это была далеко не первая ситуация, когда у клиента что-то не получалось. Разница в том, что обычно человек говорит: «Я не могу сделать то, что вы от меня хотите», — и тогда с этим «не могу» уже можно работать. К примеру, можно спросить: «Хорошо, в таком случае вы можете повернуться к своей жене и прямо сказать ей, что не готовы распахнуть перед ней свою душу сейчас и вряд ли когда-нибудь решитесь на это в будущем?» Это было бы уже что-то, за что можно зацепиться. По моему опыту, этот прием помогает людям сдвинуться с места в самых тупиковых ситуациях. А этот мужчина отказался даже попробовать. Видимо, он считал, что имеет полное моральное право топтаться в одной точке и бесконечно поливать грязью свою супругу, в чем я никак не могла его поддержать. Я не намеревалась позволять подобное поведение у себя в кабинете. У меня не было ни малейшего желания за этим наблюдать. Как я могла принять его точку зрения, если она заключалась в том, что его жена — ничтожество, которое можно ругать последними словами? Позволять такое поведение — все равно что потакать агрессору”, — вспоминала д-р Джонсон.

Из этой ситуации Сьюзан Джонсон вынесла один простой урок: терапевтическая катастрофа происходит не только, когда твоя модель не работает, но и тогда, когда у тебя нет на подхвате другой модели, к которой можно обратиться, если не работает первая. Иногда клиенту на самом деле нужно совсем не то, что пытается делать специалист, а что-то совсем другое. Беда в том, что, если терапевт зациклен на одной-единственной знакомой модели, он так и не сможет предложить альтернативу.

Глава 15 Прислушиваясь к голосу интуиции Пэт Лав

Пожалуй, первое, на что люди обращают внимание при знакомстве с Пэт Лав, — это ее голос, во властных, но в то же время игривых переливах которого отчетливо слышен легкий акцент, присущий обитателям Западной Виргинии, Техаса и других мест, в которых ей довелось жить. Пэт начинала свою карьеру с преподавания семейной и брачной психотерапии в Техасском университете А&М в Коммерсе, откуда впоследствии ушла и начала сотрудничать с рядом частных учебных заведений. Недавно Лав выпустила серию книг на тему работы с парами, включая Hot Monogamy (Горячая моногамия), The Intimate Couple (Близкая пара), Handbook for the Soul (Справочник души) и The Truth About Love (Правда о любви).

ВНЕ СЕБЯ

Когда мы попросили Пэт Лав рассказать о своей терапевтической катастрофе, т. е. о ситуации, когда она в силу тех или иных причин так и не смогла помочь клиенту, ей вспомнился случай с одной девушкой, которую направили к ней из университетского психологического центра. Клиентке едва исполнился 21 год. Она училась в вузе за пределами штата, однако после недавней попытки самоубийства была вынуждена взять академический отпуск.

Девушку, чуть не совершившую непоправимую ошибку под влиянием сильных эмоций, сначала положили в стационар местной психиатрической больницы, а после выписки она попала в заботливые руки Пэт Лав в рамках последующей реабилитации. “Мне предстояло проработать с ней сразу несколько эмоциональных проблем, — начала свою историю Пэт, — но поскольку главные причины ее неуравновешенного состояния, очевидно, скрывались именно в родительской семье, я предложила ей привести на следующую сессию своих родственников”.

Вспоминая эту роковую историю, Патрисия Лав задумчиво качала головой. С каждым ее словом перед нами все четче вырисовывались очертания надвигающейся терапевтической катастрофы. “Девушка восприняла мою просьбу, мягко говоря, неохотно. Было видно, что ее откровенно пугает перспектива собраться в кабинете у психотерапевта всей семьей. Больше всего она беспокоилась по поводу возможной реакции отца, который, судя по всему, был человеком волевым и категоричным. У моей клиентки были с ним крайне сложные и неоднозначные отношения, когда, с одной стороны, девушка панически боялась отца, а с другой — испытывала к нему сильную непреодолимую привязанность. То, что происходило между нею и ее отцом, можно было смело назвать нездоровой травматической связью”.

Проанализировав ситуацию, Пэт быстро пришла к выводу, что ей достался хрестоматийный случай девушки, которая стремится отделиться от неблагополучной ситуации дома. Отец не хотел ее отпускать и пытался удержать. Мать была слабохарактерной женщиной и предпочитала занимать по отношению к семейному конфликту пассивную позицию, всецело посвящая свое время заботе о младших детях, которые тоже были не паиньки. По иронии судьбы, предпринятая попытка самоубийства вынудила клиентку вернуться домой и снова стать заложницей ситуации, от которой она всеми силами стремилась убежать.