Терапия

— Когда ты собираешься ложиться? — спросила она. Так она обычно предлагает заняться сексом, что мы и сделали, и я не смог кончить. Эрекция у меня была, а оргазма не получилось. Может, это произошло из- за скотча, выпитого после пива, не знаю, но все это как-то тревожит, словно насос качает, а из трубы ничего не льется. Салли кончила… по крайней мере я так думаю. Как-то вечером я смотрел телепередачу, в которой сидели кружком женщины и разговаривали о сексе, и оказалось, что всем им случалось изображать оргазм, чтобы ободрить партнера или сгладить неудачу. Возможно, Салли тоже так делает. Не знаю. Но заснула она, пожалуй, легко. Прежде чем отключиться, я слышал, как замедлилось и стало глубоким ее дыхание. Я снова проснулся в 2.35, воротник пижамы весь промок от пота. Мною овладело дурное предчувствие, как будто я забыл что-то неприятное и должен вспомнить. Потом вспомнил: вдобавок ко всем моим неприятностям у меня еще и Патология Неизвестного Происхождения Половых Органов. Я представил жизнь без секса, без тенниса, без своего ТВ-сериала. И почувствовал, будто скатываюсь по спирали вниз, во тьму. Я всегда представлял себе отчаяние в виде движения вниз по спирали — подобно самолету, который лишился крыла и падает вниз, как листок, кружась и переворачиваясь, пока пилот безуспешно пытается справиться с приборами управления, рев мотора поднимается до пронзительного визга, стрелка альтиметра неумолимо скользит по кругу, приближаясь к нулю.

Прочитав последний абзац, я вспомнил странный вопрос Эми: «А как поживает Angst?» — и полез в словарь. Я слегка удивился, найдя это слово в английском словаре: «1. Острое, но неопределенное чувство беспокойства или раскаяния.2. (В философии экзистенциализма) страх, вызванный тем, что человек осознает неопределенность своего будущего и необходимость его свободного выбора». Второе значение я до конца не понял, философия — один из самых больших пробелов в моем образовании. Увидев слово «страх», я ощутил легкий холодок узнавания. Это больше похоже на то, что я чувствую, чем тревога или беспокойство. Беспокойство почему-то звучит банально. Беспокоиться можно о том, успеешь ли на поезд или по поводу пропущенной почты. Думаю, именно поэтому мы позаимствовали это немецкое слово. В слове «Angst» есть некий мрачный призвук, и губы растягиваешь, как от боли, произнося его. Но «Страх» — это здорово. Страх, вот что я чувствую, просыпаясь в предрассветные часы в холодном поту. Острый, но неопределенный Страх. Разумеется, скоро я придумаю, каким определенным смыслом его наполнить. Например, импотенцией.

Само собой, когда-то это должно случиться с каждым мужчиной. В пятьдесят восемь как будто рановато, но, думаю, бывает. Так или иначе, рано или поздно должен наступить последний раз. Беда в том, что поймешь это, только когда больше уже ничего не можешь. Это не сравнить с последней сигаретой перед тем, как бросишь курить, или с последней игрой, прежде чем повесишь на крючок свои бутсы. Не получится превратить свое последнее совокупление в торжественное мероприятие, потому что ты не узнаешь, что оно последнее, пока оно не наступит; а когда узнаешь, то оно уже сотрется у тебя из памяти.

Я только что посмотрел «Экзистенциализм» в словаре современной мысли. «Суть философской доктрины, которая подчеркивает резкое различие между человеческим существованием и существованием животных. Люди, наделенные волей и сознанием, обнаруживают, что находятся в чуждом им мире предметов, которые не обладают ни тем, ни другим». Ничего особо нового я не открыл. Кажется, я уже это знал. «Экзистенциализм был предложен Кьеркегором как бурная реакция на всеобъемлющий абсолютный Идеализм Гегеля».А, вот, значит, как? Я посмотрел на Кьеркегора. «Кьеркегор, Серен. Датский философ, 1813–1855. См. ЭКЗИСТЕНЦИАЛИЗМ».