Терапия для одиноких сердец или Охота на мужа-3

– О чем? О том, что у тебя рулевая тяга нормальная?! Неожиданно Михаил сменил тон на довольно таинственный и заметно заволновался.

– Ну, давай поговорим про мой «Мерседес».

– Давай,– заволновалась и я.– Ты посмотрел, в нем ничего не пропало?

– Пропало.

Михаил посмотрел на меня пристальным взглядом, и у меня потемнело в глазах.

– Что, вправду пропало?

– Пропало.

– А что именно?

– Да так. Мелочевка всякая. Мне даже стыдно тебе об этом говорить.

– Ну почему, говори. Ты же сам сказал, что мы родные люди. У нас же с тобой была одна ночь, когда мы трахались.

– Ну что ты к словам-то цепляешься?! Да ладно, бог с ней, с этой мелочевкой.

– Да нет уж, ты скажи.

– Не буду.

– Мне уже и самой стало интересно, что исчезло из твоего «Мерседеса». У нас вообще-то двор хорошо охраняется. Машины еще ни разу никто не вскрывал. Говори, коли начал.

– В бардачке кто-то побывал.

– В бардачке?!

– Да там у меня один договор лежал. Правда, он не такой уж и важный. Я его уже переделал и…

– И что еще?

– И денег немного.

– Надо же. У тебя в бардачке были деньги?

– Да, мелочевка, я же тебе сказал.

– У нас с тобой само слово «мелочевка» имеет разнос значение. Сколько по твоим понятиям мелочевка?!

– Немного.

– Не тяни резину. Я устала. Сколько?

– Договор лежал в клеенчатой папке. Там же квитанция. Ее нужно было оплатить. К квитанции были прикреплены скрепкой полторы тысячи. Я специально подготовил к оплате.

– Полторы тысячи чего? Долларов?

– Рублей. Я же тебе сказал, что пропала мелочевка.

– А что у тебя еще пропало?

– Больше ничего.

– Что, у тебя в бардачке больше ничего не было?

– Не было.

Я смотрела на Михаила злобными глазами и чувствовала, что прихожу в бешенство. Этот человек в открытую надо мной издевается. Просто стоит, смотрит мне в лицо и издевается. Только непонятно, на что он меня испытывает и чего добивается. Мне захотелось отвесить ему звонкую пощечину, потрясти за грудки или на худой конец наговорить гадостей.

– Ой, совсем забыл. У меня еще что-то пропало,– издевательски вспомнил Михаил.

– Что?!

– Огнетушитель.

– Огнетушитель?!

– Нуда.

– Какой?

Автомобильный. Маленький. Я его месяц назад купил, а то гаишники иногда на дорогах цепляются. Аптечку проверяют, огнетушитель. Думаю, дай куплю. Что деньгами-то сорить без толку. Я уже устал штрафы платить. Они все думают, что, если машина дорогая, значит, денег много. Машина-то у меня, конечно, дорогая, да и деньги водятся. Только деньги свои я считаю. Это все вранье, что богатые денег не считают. Все они считают, уж поверь мне.

При слове «деньги» Михаил посмотрел на меня многозначительным взглядом и как-то особенно выделил его в своей речи.

– Значит, говоришь, что у тебя огнетушитель пропал?

– Да хрен с ним. Я себе новый куплю. Он какой-то неудобный был. Из него пена плохо шла.

– Ах, из него еще и пена плохо шла?!

– Очень плохо шла. Его кто-то в багажнике свистнул. Ну и черт с ним.

– Тебе его жалко?

– Кого?

– Ну огнетушитель-то твой, будь он неладен?

– Я же тебе сказал, что мне на него наплевать.

Я встала в позу и усмехнулась невозмутимому Михаилу.

– А ты случайно не думаешь, что это я твой огнетушитель на пару с договором подрезала?!

– Ты что такое говоришь, Анька?!

– Анька, знаешь, где?!

– Ой, извини, Анна.

– А мне почему-то показалось, что ты подозреваешь меня.

– Да ну что ты. Ты же самая честная женщина из всех, кого я только встречал. Честнее тебя не бывает. Ты никогда в жизни даже рубля чужого не взяла.

Услышав последнюю фразу, произнесенную не без доли сарказма, я почувствовала, как обмякло мое тело, и чуть было не повалилась на пол.

– Михаил, а ты законченная задница. Если бы у меня был пистолет, я бы обязательно тебя застрелила.

– А зачем тебе меня стрелять, если ты просто можешь меня любить.

В этот момент Михаил навалился на меня всем своим телом и принялся целовать. Я стала колотить его кулаками по спине, но это нисколечко не помогало.

– Немедленно прекрати! Слышишь, немедленно прекрати!

– Анна, ну пожалуйста…

– Я сказала тебе: прекрати!

Но Михаил совершенно меня не слышал, а может быть, просто не хотел слушать. Я чувствовала себя разбитой и поняла, что уже просто не могу сопротивляться его настойчивым ласкам.

– Я брожу по этому дому как дурак и смотрю на все те места, где мы занимались любовью,– зашептал мне на ухо Михаил и окончательно повалил меня на пол.– Я еще никогда и ни с кем так отчаянно и страстно не занимался любовью. Мы ведь занимались с тобой ею везде, разве что только не на люстре. Под дождем, на улице, на капоте машины, в ванной, на полу и даже на унитазе. Ты это помнишь? Я помню все… Я помню все до мельчайших подробностей… Я вспоминаю это каждую ночь. Я даже запил.

– Вот в том-то и дело, что ты запил. Я не могу заниматься сексом с пьяным мужчиной. Просто не могу, и все.

– Анна, с тобой невозможно быть трезвым. С тобой всегда будешь пьяным…