По мере развития этого диалога становилось понятно: Дженис боялась быть «такой, как все». Она как будто бы считала, что нужно во всем быть первой, чтобы уважать себя. Моя стратегия состояла в том, чтобы показать, что быть «средним» в одной или нескольких сферах жизни – нормально. Что ужасного в том, чтоб быть таким, как все? Не удастся найти интересную работу или увлечения? Никто не будет любить и уважать? Если так, то всем нам не повезло: все, что есть во вселенной, – «такое же, как все». Например, Солнце. С одной стороны, оно огромное и изливает огромные массы энергии уже тысячи лет. Но это просто звезда, такая же, как все звезды. Представьте, как Солнце жалуется: «А вот Бетельгейзе в Орионе в полторы тысячи раз ярче меня и в двадцать семь миллионов раз больше! Какой смысл в этом свечении! Я такое жалкое!»
Дженис казалось, что, если она не будет выделяться, люди в ней разочаруются.
ДЖЕНИС
ДЭВИД. Кто вам это сказал?
ДЖЕНИС. Ну… я не знаю. Никто не говорил. Просто так всегда было, когда я росла. Моя бабушка была известным биологом, мама – главврачом в больнице, брат – очень успешный хирург…
ДЭВИД. Вас воспитывала эта бабушка?
ДЖЕНИС. Нет, другая. Она была обыкновенной, но очень-очень беспокоилась о том, чтобы мы добились успеха, чтобы стали лучшими в школе…
ДЭВИД. Понятно.
ДЖЕНИС. Суть была вот в чем: не выделяешься – не любят.
Подозреваю, что именно отсюда и идет убеждение Дженис в том, что она «хуже всех». Многие люди, подверженные депрессии и обладающие низкой самооценкой, воспитывались в обстановке условной любви, которую нужно было
Установка «самооценку нужно заслужить и постоянно что-то доказывать» очень давит на людей. Если же вы решите, что можете принять и полюбить себя вне зависимости от своих успехов, больше не придется сомневаться в себе или мерить себя по каким-то стандартам. Вы освободитесь от постоянного бремени самокритики.
Дженис не была готова сразу же отказаться от своих убеждений. Она настаивала: в ней нет