Терапия Ошо. 21 рассказ от известных целителей о том, как просветленный мистик вдохновил их работу

Во время первой управляемой встречи со своим внутренним ребенком Ф., молодая женщина, некоторое время извинялась перед маленькой девочкой за текущую неразбериху и неспособность принимать решения.

Она была потрясена, услышав ответ взрослой себе: «Пришло время двигаться дальше, с меня хватит твоего несчастья, ты должна следовать зову своего сердца…»

Это пробудило новое чувство ответственности в Ф.: она увидела, что заняла такую же позицию по отношению к маленькой девочке, какую занимала ее мать по отношению к ней в детстве. Как и ее мать, Ф. изливала свое взрослое замешательство на маленькую девочку, игнорируя потребности ребенка. Бессознательно Ф. углубляла свою собственную рану отверженности, ведя себя таким образом.

После того как Ф. поняла это, она полностью открылась остальной части процесса. С помощью этого незначительного смещения угла точки зрения ее сердце все осознало. Она взяла свою жизнь в свои руки.

В других случаях общение с внутренним ребенком обнаруживает глубоко спрятанную боль, которую мы, взрослые, часто воспринимаем просто как онемение.

А., человек в возрасте тридцати пяти лет, был поражен тем, что у его подруги был роман с другим мужчиной. Его взрослое «Я» не могло понять причины его реакции, так как это были открытые отношения, и они по-прежнему оставались лучшими друзьями.

Тем не менее, он заметил, что после этого эпизода начал отдаляться не только от нее, но и от других своих друзей и от жизни в целом. Его единственным выходом была работа: способность функционировать осталась незатронутой. В остальное время он уходил в комнату и спал или читал.

Мы попросили его визуализировать своего внутреннего ребенка сидящим рядом с ним на кровати, в то время как он читает книгу. В этой ситуации как взрослый он чувствовал себя прекрасно, был в хорошем контакте с ребенком. Казалось бы, маленький мальчик рядом с ним был мирным и довольным.

Но как только А. сменил перспективу и стал ребенком, все резко поменялось. Выражение его лица показывало тихое горе – и он почувствовал эту печаль. Внезапно он понял, почему чувство изоляции было знакомо ему: он был хорошим ребенком и быстро понял, что, выражая свою мужскую энергию, как и его отец, он только добавляет страданий уже и так несчастной матери.

Уже будучи ребенком, он научился сдерживать свою рвущуюся наружу энергию. Он вдруг понял, что бо́льшую часть своей жизни провел, пытаясь контролировать себя. Боевые искусства, работа, даже дисциплина в области медитации – все его обычные ресурсы – вдруг стали похожи на одиночные камеры для ребенка.