Терапия поведением

Как сообщить нашему пациенту об ошибке, так, чтобы он не принял известие как обвинение в том, что он «виноват», то есть «нехороший» и «не заслужил»?!

Нередко, совершив ошибку однажды, человек утверждает ее всю жизнь, а мнит, что утверждает
себя!
Демонстрант не отличает
 порицание результатов его дел от осуждения его самого!
Сообщение о допущенной им ошибке демонстрант воспринимает как обвинение!
Демонстрант тренирует свой мозг, свою психику в том,
 чтобы не видеть, не понимать, не замечать ошибки!

Два разных сообщения

Берясь за супервизию демонстранта, нам надо всегда уметь ясно чувствовать себя самих в этом его запертом от критической информации положении заслуживающего.

Надо непременно очень чутко различать два разных сообщения:

- сообщение: «ты виноват!», которое в мире демонстранта значит - «плохой» и тебе не на что рассчитывать; и совсем другое для него

- сообщение: «от тебя зависит!» - ты «хороший», и можешь сам выбрать делать или не делать себе хорошо или плохо!

Если мы не разведем эти два сообщения - «сам виноват» - плохой, и «от тебя зависит» - хороший, но делаешь себе во вред, - наш пациент, не сумеет присвоить информацию.

Сотрудничая с демонстрантом, надо чувствовать себя
 в его положении, закрытом от критической информации!
Надо различать два разных сообщения:
«ты виноват» и «от тебя зависит»!

Ремарка о профилактике

Для того, чтобы расти, развиваться и двигаться, нам нужно уметь и любить находить свои ошибки, нужно уметь освобождаться от них - неважно, осознанно, интуитивно, как угодно.

И здесь важен вопрос о раннем формировании у ребенка отношения к честности с самим собой как к залогу личностного здоровья.

Честность с собой - залог здоровья личности!

Парадокс пятый. Как демонстрант формирует свое пространство?

Вернемся к демонстранту.

Заслуживающий передоверяется несуществующим одобряющим!

Итак, человек заслуживающий, передоверившись несуществующим одобряющим,

- не знает, чего хочет,

- лишил себя инициативы,

- вечно «подавлен» чужой активностью, поэтому

- всегда в обиде, в претензии к другим,

- ему трудно заметить и признать свою ошибку, и так

- он лишает себя возможности ошибку исправить.

В стремлении чувствовать себя «никому ничего не должным» - избежать любой человеческой зависимости демонстрант невольно

- клевещет на людей, чернит в своих и чужих глазах действительность, так

- лишает себя необходимых человеческих связей,

- живет сторонним миру людей и, как ребенок с двойственной ориентировкой[212] с одной стороны

- боится этой не освоенной и оклеветанной им действительности, с другой

- передоверяет заботу о себе всем, кому не доверяет, и от кого этой заботы принять не может...

Посмотрим пристальнее, как он формирует вокруг себя пространство.

Сегодня приехала из Нефтегорска женщина. Вся она такая активная, распорядительная - начальник отдела кадров и прямо со своим креслом. И в то же время - вот такая-то она пострадавшая!

Она - «все для людей», «все для мужа», а муж - алкоголик!

Она такая замечательная, такая, как никто, добрая, но ей при этом при всем уже давно плохо! Она уже просто не выдерживает. Ей эта ее аскеза уже самой надоела!

Формально она неглупая женщина, весьма успешная в общественных делах, в работе... «Начальство ценит», хвалят, выдвигают...

Когда она была маленькой, она жалела папу. «Всегда маме говорила - зачем ты обижаешь папу?!» Вот такая она добрая, сострадательная и так любит папу! Ну, просто слушаешь и думаешь, что папа у нее - такой-то дурачок беспомощный, а мама, верно - злодейка жестокая...

И начинаешь догадываться, как давно эта исполнительная и властная администратор, выбрав казаться себе хорошей (заслужившей), а других мнить похуже (не заслужившими), отказалась от мамы, от папы, от знакомства с живой действительностью, сделала себя сиротой и изгоем среди людей - марионеткой Карабаса-Барабаса в чужой, не ею придуманной сказке.

Вместо того, чтобы, став перед фактом сложности родительских отношений, вникать, понимать и учиться, маленькая девочка подменила реальную трудную ситуацию наглядным сценарием «хорошая дочка, защитница жалких (зачеркнула для себя папу) от несправедливости злых (оклеветала маму)». Дальше узнавая все новые и новые, дитю понятные «хорошие» правила, осуществляя их или делая вид, что осуществляет, она уже никогда не замечала ни себя, ни других иначе, как в качестве нарушителей ее, взятых без критики, чужих правил.