Терапия, сфокусированная на сострадании: отличительные особенности

Связь осознанности и таких компетенций, как ментализация и всего, что связано с поиском социальных ролей, социальными ментальностями и самоидентичностью, сложна. Лиотти и Прунетти [Liotti & Prunetti, 2010] предположили, что наша ментализация связана с социальными ментальностями. Так, например, индивиды, которые чувствуют себя в безопасности в определенной роли, например, во время доверительной беседы с терапевтом, обычно имеют высокие способности к ментализации. Но в случае активации ментальности, направленной на поиск заботы (и в этом случае также и активации системы привязанности) клиенту может стать тяжело и способность к ментализации снизится. Лиотти [Liotti, декабрь 2009, личная беседа] предположил, что ментализацию не стоит рассматривать, как явление все-или-ничего. Этот феномен зависит от ряда других условий. Особенно ментализация связана с тем уровнем безопасности, на котором клиент себя ощущает. Активация угрозы может выключить ментализацию, поскольку ментализация — это компетенция высокого уровня, но активация угрозы нацелена на то, чтобы выбрать из меню системы ответа моментальную реакцию [Liotti & Gilbert, 2011]. Некоторые ментальности и мотивы или потребности несут большую угрозу, чем остальные, поэтому ментализация о каждом(ой) и в пределах каждого(ой) может различаться. Терапевт может выявить эти сложности.

Я полагаю, что техники сострадания могут помочь создать чувство безопасности, которое облегчает ментализацию. Это особенно хорошо работает при выполнении техник "сострадательного я", поскольку оно сосредоточено на успокоении клиента и удержании этого спокойного состояния (глава 21). Мы в настоящее время разрабатываем методологию для изучения этого вопроса, но непрямые доказательства, приведенные выше о ценности сострадания, говорят о том, что это благодатная почва для исследований. Чтобы клиент понял, что такое ментализация, можно предложить ему "замедлиться" и принять тот факт, что существует множество различных сторон "я", мыслей и чувств у каждой из этих сторон (но не пытаться идентифицировать какую-то определенную сторону). Это мы называем "многообразным разумом".

Я лишь затронул эту непростую тему выше, но терапевты CFT должны понимать эти разные степени способностей (компетенций) клиентов: способности (эволюционные) думать, рассуждать о том, что "зарождается в глубине нашего разума". В этом и будет заключаться основная сострадательная работа, потому что мы обучаем наших клиентов сострадательному взгляду на собственный разум, который в основном архетипичен, он был создан не нами, а эволюцией и личным жизненным опытом (и в этом нет нашей вины).

Учитывая наш многообразный разум, ясно одно: мы не интегрированные и целостные личности. Скорее напротив, мы сотканы из разнообразных мотивов и компетенций, которые сочетаются и взаимодействуют сложными способами. У нас есть иллюзия того, что мы едины как личности, поскольку многообразие желаний и потенциальных ролей, многообразие "я" и отсутствие единой самоидентичности, привели бы к излишней гибкости, конкурирующим мыслям и действиям, и отсутствию целостности и гармоничности [McGregor & Marigold, 2003]. Многие психологи рассматривают "я" и "самоидентичности" как организующие процессы, которые координируют память, эмоции, убеждения и другие процессы для создания целостного самоощущения, что позволит сформировать чувство постоянства и последовательности, а также поддерживать социальные отношения. Так, если нам требуются развитие или реорганизация базовых ментальностей (например, усилить ассертивность и конкуренцию, признать и проработать гнев, развить навыки заботы и сострадания), это может поставить под угрозу нашу самоидентичность и чувство целостности.

Итак, наше самоощущение — это организующий фактор. Так, если организация наших внутренних потенциалов терпит крушение (например, мы чувствуем себя подавленными тревогой, гневом, травматичными воспоминаниями, чувством одиночества, отвержением) у нас могут возникнуть проблемы с психикой (см. критику у [Leary & Tangney, 2003]). Так и есть, люди говорят о "потере контроля" или "потере части себя".

Это приводит нас к вопросу о том, что помогает справиться с многообразными (полезными или деструктивными) потенциалами мыслей, чувств и поступков, а также переходными состояниями сознания. Кроме того, процесс, который дает возможность открываться и исследовать новые потенциалы внутри себя и интегрировать их в собственное самоощущение — это то, что Юнг называл "процессом индивидуации". Единственным ответом может быть сострадание, потому что оно создает условия, которые способствуют открытости, заботе, безопасности и интеграции [Gilbert, 2005a, 2005с]. Сострадание извне, само сострадание изнутри — это то, что облегчает принятие и толерантность, создавая паттерны мозга, которые помогают облегчить процесс исследования и интеграции различных элементов нашего сознания.

 

5