Тереза Батиста, уставшая воевать

За приехавшей из сертана Терезой утвердилась слава скандалистки, женщины с вечно растрёпанными волосами, хулиганки. Ведь её мнения никто не спрашивает, чего она везде лезет? Да и это её пристрастие принимать чужие беды, как свои, не выносить несправедливости, быть непокорённой бунтаркой! Точно женщина такого сорта имеет право лезть на рожон, не подчиняться законным властям, выступать против полиции, организовывать забастовки — да это же конец света!

«Законность была восстановлена благодаря энергичным и разумным действиям полиции». Такое заключение было дано инспектором Элио Котиасом, выступившим на пресс-конференции, и если разумность действий полиции можно поставить под сомнение, то в энергичности их ей отказать никак нельзя. Есть такие, кто говорит о применении ненужной грубой силы, приводя в пример убитую выстрелом в шею девицу, как и раненых, мужчин и женщин. «Если и были накладки, то кто в том повинен?» — спрашивал бакалавр Котиас у своих коллег до печати, он ведь тоже подвизался в журналистике, учась на факультете права. «Если бы не наша твёрдая рука, чем бы всё это закончилось?» Этим риторическим вопросом и несколькими фотографиями, сделанными в профиль — так он более фотогеничен, — закончились пресс-конференция и дело, о котором так раззвонили все газеты, вплоть до утренней в Рио-де-Жанейро, опубликовавшей репортаж о вечерних событиях, иллюстрированный фотографиями, на одной из которых изображена Тереза Батиста в руках трёх агентов полиции. Приговор суда, и, без сомнения, в пользу фирмы, ожидала лишь фирма «Сардинья и К°», предъявившая иск, в котором излагалось требование возместить ущерб, причинённый её недвижимости разбушевавшейся толпой, ответственность же возлагалась на государство, не обеспечивающее общественного порядка. Дело, разумеется, предрешённое.

Однако кое-что осталось неясным и вряд ли когда-нибудь прояснится. Да и где могут получить ответ желающие задать вопросы? Территория, где живут и действуют проститутки, обширна, неопределенна и темна.

На чём столкнулись, нанося друг другу ущерб, интересы известного женского объединения и только что образованного предприятия из трёх не менее известных полицейских, предприятия, по понятным мотивам, не имеющего ни полного названия, ни хотя бы аббревиатуры? Занятые личными и срочными делами, пустят ли они на самотёк свои обязанности в анонимном обществе? Не забудут ли выполнить строгие приказы инспектора Котиаса? Или же инспектор, убаюканный новой страстью к Баде, супруге депутата, букету разных добродетелей, красивой, элегантной и податливой, уже позаботился о святом деле семьи Сардиньи? В этом конфликте, впрочем, преодолимом, между властями, одинаково ревниво относящимися к своей ответственности, предпочтительнее, чтобы никто ни во что не встревал. Они все белые и прекрасно понимают друг друга.

Преувеличивали ли газеты, подняв шумиху вокруг переселения проституток с Баррокиньи на Ладейру-до-Бакальяу, вызвавшую панику и переполох и побудившую к неповиновению всю зону, где живут проститутки? Да и могла ли печать выступать за выселение всего лишь шести жалких домишек в Баррокинье? Даже когда вопрос касается борделей, надо уметь сохранять приличие.

Правда ли, что полиция выдала ордер на арест некоего Антонио де Кастро Алвеса, поэта, а возможно, бродяги, студента, а возможно, нарушителя спокойствия, прочесав в поисках подозреваемого районы Баррокиньи и Ажуды, в общем, всю припортовую зону, тогда как вышеупомянутый поэт умер более ста лет назад и на одной из площадей Баии стоит воздвигнутый ему памятник? Так ли это действительно, или это инсинуация легкомысленного журналиста, имевшего намерение дискредитировать полицию? Приказ, отданный комиссаром Лабаном, не любившим поэтов, был, конечно, смешным, но небезосновательным. Ведь некий бледнолицый молодой человек с подкрученными усами и пылающим взором появлялся в часы стачек, его видели возвышающимся над демонстрантами, ну кто же это мог быть, как не поэт Кастро Алвес? Умер сто лет назад? Ну так что с того, разве мы не в Баии? Ведь сказала же Мария Петиско: «Его светлый, невероятно красивый образ над народом». И, чтобы закончить, ещё один, последний вопрос: «Что же это было, демонстрация или процессия святого Онофре, покровителя проституток?»

Столько же всего нужно прояснять. Всё так запутано, везде беспорядок и анархия в деле этой закрытой корзины.

«Забастовка закрытой корзины» — окрестила печать демонстрацию протеста проституток. Среди падших женщин издавна принят и до сих пор существует благочестивый обычай — не принимать мужчин с полуночи Святого четверга до полудня субботы, иными словами, закрывать корзину. Этим тщательно соблюдаемым обычаем католички отмечали в злачных местах Святую неделю. Однако в данном случае речь шла совсем не о благочестии женщин Баррокиньи, тем более что большинство моряков, как правило, — представители различных религиозных сект, чаще протестанты.

16