Тереза Батиста, уставшая воевать

Кое-кто отправился навестить детей, отданных на воспитание чужим людям. Любящие мамы шли, неся своих чад, на руках или ведя за руку, пичкали мороженым, прохладительными напитками и конфетами. Не скупились на поцелуи и ласку.

Появились на празднике весны, о котором возвещали газеты, и старухи. Освободившись от каждодневного грима, цель которого — скрыть морщины и дряблую кожу, чтобы завоевать клиента, они стали простыми, пожилыми, усталыми женщинами.

Радуясь неожиданному безделью, девицы разбрелись по всему городу — и это для них было праздником. Они бегали босиком по пляжу, сидели в траве, толпились у клеток хищников, обезьян и птиц в зоопарке, заходили в церковь Святого Бонфина.

Те же, кто смотрел, как играют в гольф, около трёх дня заметили, что в залив вошло три военных корабля.

39

Около четырёх часов господин губернатор принял во дворце главнокомандующего эскадры американских военных кораблей, ставших на рейде. Сопровождаемый свитой адмирал обменялся любезными приветствиями с главой правительства штата и пригласил его посетить флагманский корабль и отобедать с офицерами.

Вспышки магния и фотоаппараты запечатлевали улыбки, рукопожатия, поклоны. Адмирал известил, что морякам дано разрешение сойти на берег вечером.

40

В информационных выпусках «Радио Абаэтэ» — самой мощной радиостанции, которую слушают многие, в шесть часов вечера был передан подробный репортаж об американских военных кораблях, ставших на якорь в порту. «Последние новости по „Радио Абаэтэ“!», «Имеющееся событие — „Абаэтэ“ передаст тут же», «Микрофон „Абаэтэ“ — это рупор истории», — повторяли дикторы каждую минуту. «Если нет известий, „Абаэтэ“ их изобретает», — вторили им конкуренты.

Сообщив о визите высших офицерских чинов к губернатору, о состоявшихся разговорах, о сделанных приглашениях, радио передало дополнительные сведения о кораблях: их названия, даты спуска на воду, число офицеров и матросом, количество орудий, мощность залпа, скорость судов, имена и послужные списки офицеров, занимающих командныепосты. Отдел документальных и исследовательских работ радиостанции оказался на высоте.

Репортаж заперши и я информацией о том, что моряки сойдут на берег вечером, возможно, около восьми, точный час ещё не определён.

Последняя и любопытная новость, связанная в какой-то мере с визитом американских моряков, была следующей: женщины увеселительных заведений в знак протеста против их запланированного переселения решили объявить забастовку и намерены бастовать до тех пор, пока не смогут вернуться в свои дома и будет существовать угроза переселения.

41

Около пяти вечера, в то время, когда Бада принимает душ, чтобы смыть липкий пот этого жаркого вечера, инспектор Котиас, джентльмен от полиции, счастливый и утомлённый страстью любовник, включает приёмник и отдыхает под звуки музыки.

Заслуженный отдых после часа тяжёлых упражнений: внешне хрупкая Бада — это же опасный поезд, ракета, необыкновенная женщина во всех отношениях. Раньше он называл её статуэткой Танагры, загадочной Джокондой, но, овладев ею обнажённой, шепчет ей в ухо:

— Жозефина, моя Жозефина!

— Почему Жозефина? О, Святая Дева, какое ужасное имя!

— Но разве я не твой Наполеон, не твой Бонапарт? Разве не на Жозефине он был женат?

— А я предпочитаю быть Марией Антуанеттой.

— Исторически это не верно, дорогая, но так и быть, Мария…

— Какая мне разница? — Она заткнула ему рот поцелуем вампирши.

Нет, ни Жозефина, ни Мария Антуанетта, и, если бы бакалавр Котиас осмелился, он назвал бы её теперь Мессалиной. Бада — настоящая фурия, сумасбродство, инспектор прикладывал максимум усилий, чтобы быть с ней на уровне. Его супруга Кармен, урождённая Сардинья, с весьма жёстким характером, когда замечала его интерес к какой-нибудь женщине, всегда с презрением говорила: «Как ты себя ведёшь? Это же непристойно, и не ставь меня в глупое положение».

Это его приводило в замешательство, создавало трудности, что и было целью Кармен. С Бадой, к счастью, скромничать было незачем. Ненасытная корова, распущенная, она хотела знать всё о зоне; не только о возникшем вчера конфликте и триумфальной победе Элио, а о жизни проституток во всех подробностях! Ах, как бы она хотела побывать в борделе! Она кусает губы, прижимается к груди инспектора и в самый ответственный момент молит:

— Назови меня проституткой, обругай, избей, мой полицейский!

Квартира Бады находится в доме, что стоит на вершине холма Гамбоа, и инспектор, покуривая сигарету и слушая мелодию итальянской песенки, видит в окно стоявшие в порту американские корабли.