Тереза Дескейру. Тереза у врача. Тереза вгостинице. Конец ночи. Дорога в никуда

Я плачу: ты так слаб и мощен, Атис мой.
Ты спишь? Тебя трава пыльцой кропит с любовью,
Звенит кузнечик в лад с твоей горячей кровью.
Замолкли песни птиц — кругом царит покой.
И сонный ветерок с далекого приморья,
Где сосны древние над скалами шумят,
Твоей возлюбленной приносят аромат.
Как ревность жжет меня, как необъятно горе!
Чтоб мог ты почивать, виденьями объят,
Умерила я жар полудня раскаленный,
Но тщетно все! С земли встаешь ты, запыленный,
Могучей, пламенней, чем лета знойный лик —
Я б не поверила, что Атис так велик.
Змеиной гибкостью мой Атис обладает,
Он тайну некую от глаз моих скрывает.
Кибеле чары те неведомы. Увы!
Леса печальные, моря, пустынны вы!
Он не сообщник вам уж ни душой, ни телом.
Он не подвластен вам, земли не внемлет зов.
Смотрю на детский лик — он ясен и суров.
Иной восторг твоим становится уделом,
Иная скорбь; тебе сужден конец иной,
Чем берегам моим, источенным волной.

«Сообщник…» Это ужасно! — упрекнул он себя. — Надо переделать строку…

Подбирая вполголоса гармоничные созвучия слов, он перешел по мосту через Сену, потом добрел до улицы Турнон, не замечая, какой дорогой идет, добираясь до дому инстинктивно, как возвращается зверь в свое логово. Изнемогая от усталости, он разделся и сразу же уснул. Утром его разбудил не голод, как обычно, а жестокая мигрень и тошнота. Он уже знал по опыту, что впереди предстоит ужаснейший день, и поэтому снова улегся. Часов в семь вечера он поднялся, наспех привел себя в порядок и отправился в молочную, куда ходил по утрам пить кофе со сливками и хрустящими рогаликами. Но в этот вечер кофе послужило ему обедом, и он опять забрался в постель.

* * *

На следующий день заиграло яркое солнце, слишком яркое — не по сезону («Такое тепло долго не простоит!») — и к Пьеру вернулось бодрое настроение. В полдень он вышел из дому, купил свежий номер «Прессы», который продавали газетчики, и устроился за столиком в баре «Пантеон». Он умирал с голоду, так как вторые сутки почти ничего не ел. Заказав бифштекс, он взялся за газету и на первой странице увидел портрет Ландена. Над портретом жирными буквами было напечатано: «Преступление на улице Фонтен», а внизу указывалось: «Жертва преступления».