Тереза Ракен. Жерминаль

Тогда Пьерон предупредил Дансара, но тот злобно выругался и ответил, что надо ждать инженера. Дважды стволовой обращался к старшему штейгеру, но тот только пожимал плечами с удрученным видом. Ну да, вода прибывает, но что тут можно сделать?

Появился Мук с лошадью, которую он повел на обычную ее работу; но сейчас ему приходилось держать ее под уздцы обеими руками, — старая сонная кляча вдруг заупрямилась, уперлась и, вытянув шею к шахтному стволу пронзительно ржала, словно чуяла смерть.

— Да что с тобой, умница? Чего ты испугалась? А-а! Дождь тебе не понравился? Пойдем-ка, пойдем, это тебя не касается.

Но лошадь дрожала всем телом и не шла, конюху пришлось силой вести ее на откатку.

И почти в ту самую минуту, как Мук исчез с лошадью в глубине квершлага, в шахтном стволе что-то треснуло и с грохотом полетело вниз. Это оторвалась матица сруба и упала с высоты в сто восемьдесят метров, стукаясь о стенки ствола.

Пьерон и откатчики успели отскочить; дубовая балка сплющила пустую вагонетку. А из ствола, как сквозь прорвавшуюся плотину, потоком хлынула вода и лилась, не останавливаясь. Дансар хотел подняться по лестницам посмотреть, что случилось, но, лишь только он заговорил об этом, обрушилась вторая матица. Поняв, что близка катастрофа, старший штейгер, не колеблясь, отдал приказ подниматься и разослал штейгеров по всем выработкам собирать людей.

Началась паника. Из каждой выработки опрометью мчались вереницами углекопы и штурмовали клеть. Люди дрались, в свалке давили друг друга; каждый стремился немедленно выбраться на поверхность. Некоторые пытались подняться по лестницам, но тотчас спустились обратно и кричали, что проход забит. После каждого подъема клети люди холодели от страха: пройдет ли клеть еще раз среди препятствий, загородивших пролет ствола. Вверху разгром, должно быть, продолжался: слышались глухие раскаты, обшивка и бревна трещали, расшатывались, и все громче раздавался непрестанный плеск проливного дождя. Вскоре одна клеть оказалась пробитой и вышла из строя, она уже не могла скользить между проводниками, вероятно, тоже сломанными. Вторая клеть продиралась с таким трудом и с такой силой терлась о выпяченную обшивку, что трос наверняка должен был лопнуть. А ведь надо было еще поднять человек сто; все выли, с бранью цеплялись друг за друга; несчастные, окровавленные люди боролись с водой, уже заливавшей их. Двоих убило упавшей балкой. Третий ухватился за крючья клети, сорвался с высоты в пятьдесят метров и рухнул в водосборный колодец.

Дансар пытался внести хоть некоторый порядок. Вооружившись кайлом, он грозил раскроить череп каждому, кто не будет подчиняться; пробовал выстроить людей в очередь, кричал, что стволовые поднимутся последними, после того как посадят в клети всех товарищей; Его не слушали; все же он не дал перетрусившему, побледневшему Пьерону подняться одним из первых. И при каждом подъеме клети Дансару приходилось оплеухой отбрасывать стволового. Но у него у самого от страха стучали зубы — ведь еще минута, и вода его поглотит; вверху все рушилось, вниз смертоносным градом падали балки, низвергался водопад. К клети еще бежали несколько рабочих, но Дансар, обезумев от страха, вскочил в вагонетку, позволив и Пьерону прыгнуть вслед за ним. Клеть поднялась.

В это мгновение примчалась артель Этьена и Шаваля. Они видели, как взвилась и исчезла клеть, бросились к подъемнику и отпрянули: сруб окончательно разрушился, шахтный ствол был непроходим, клеть больше не могла бы спуститься. Катрин рыдала, Шаваль охрип от ругани. У подъемника толпилось человек двадцать. Что ж эти мерзавцы начальники так и бросят их здесь? Мук, который привел из квершлага лошадь, стоял, все еще держа ее в поводу; по-видимому, и старик конюх и животное были потрясены наводнением. Вода поднялась до пояса. Этьен молча, стиснув зубы, взял Катрин на руки. Остальные двадцать, задрав головы, с тупым упорством смотрели вверх, в темноту шахтного ствола, в черную, завалившуюся яму, извергавшую подземный поток; они все еще не верили, что оттуда им нечего ждать помощи.

Поднявшись на поверхность, Дансар увидел Негреля, бежавшего к подъемнику. По роковой случайности он задержался в то утро: г-жа Энбо, лишь только встала с постели, пригласила его посмотреть каталоги магазинов, пора было подумать о свадебных подарках невесте. Было десять часов утра.

— Ну что? Что случилось? — крикнул он еще издали.

— Погибла шахта! — ответил старший штейгер.

И, заикаясь от волнения, он рассказал о катастрофе. Инженер слушал недоверчиво, пожимая плечами: «Полно! Быть не может! Разве сруб обрушится так вот, ни с того ни с сего! Это преувеличение. Надо посмотреть».

— Внизу, я полагаю, никого не осталось?

Дансар смутился. Нет, никого не осталось. По крайней мере он на это надеется. Но возможно, кое-кто из рабочих и задержался.

— Да вы что, черт вас побери? — крикнул Негрель. — Почему же вы-то поднялись? Как вы посмели бросить своих людей?