Тереза Ракен. Жерминаль

Анзенские события оказали заметное влияние на роман Золя. В этой связи целесообразно привести выдержку из книги французского историка Левассера, в которой говорится о забастовке в Анзене: «Каменноугольная компания в Анзене, доходы которой упали в 1882 году на четыре пятых по сравнению с пятью послевоенными годами, решила в целях экономии возложить работу по креплению шахт на забойщиков, несколько повысив им оплату. До того крепление поручалось специальным ремонтным рабочим, набиравшимся из старых шахтеров, частично утративших трудоспособность. Тяжесть этого мероприятия была усилена одновременным снятием с работы 140 углекопов. Была объявлена забастовка (21 февраля 1884 года). Рабочие протестовали против нового порядка и против условий торгов на забойные участки. Это была одна из наиболее значительных забастовок по числу участников. Она выделялась также своей продолжительностью, затянувшись до второй половины апреля. Длительность забастовки обусловливалась получением нескольких субсидий и возбуждением, посеянным вожаками, призывавшими к сопротивлению администрации. 9 апреля рабочие делегаты постановили не возобновлять работы до восстановления прежних порядков, при условии, что уволенные углекопы будут возвращены на работу, а заработная плата будет выдана за все время забастовки. Однако силы стачки истощились сами собой (18 апреля), Компании не пришлось удовлетворять эти требования»[4].

Сосредоточив свое внимание на изображении подневольной жизни, труда углекопов, Золя на примере нескольких поколений семьи Маэ показал судьбу любой шахтерской семьи того времени. Более ста лет Маэ трудились на угольных копях: и дед Бессмертного — Гийом Маэ, и отец, Никола Маэ, который погиб в шахте сорока лет от роду во время обвала, три брата его и два дяди, которых тоже поглотила шахта.

И как параллель потомственным углекопам Маэ Золя вывел к романе семью паразитов — рантье Грегуаров. Он сделал явным скрытый характер эксплуататорской сущности добреньких хозяев Пиолены, которые уютно и беззаботно живут за счет труда многих и многих задавленных тяжелой нуждой углекопов.

«…Перехожу к рабочим, — говорит Золя в «Наброске», — вот главные моменты борьбы. Страшная нужда приводит их к возмущению, они объявляют забастовку. В это время Компания, сама пострадавшая в связи с промышленным кризисом, хочет еще более понизить заработную плату, результатом чего и является бунт».

Воссоздавая картину восстания углекопов, эту знаменательную схватку угнетенных и угнетателей, труда и капитала, писатель стремился раскрыть существо происходивших социальных конфликтов.

«Описание революционного шествия толпы… — Так излагает Золя содержание пятой части книги в своем предварительном плане. — Нестройное пенно «Марсельезы», крики: «Хлеба! Хлеба!» Искаженные лица, растрепал шло волосы, вся сцена происходит при заходе солнца, которое заливает шествие кровавыми лучами; страшная картина восстания, пробуждения, которое когда-нибудь все сметет… Нужно, чтобы дуновение его сказывалось на лицах («Да здравствует социальная республика! Смерть буржуазии!»)».

Читатель невольно вспоминает все предшествовавшие события, которые переполнили чашу терпения углекопов, объединили их на борьбу за справедливость.

«Свирепость схватки. И в конце концов — голод и поражение: рабочие сдаются и снова принимаются за работу. Однако надо закончить грозным утверждением, что это поражение случайное, что рабочие склонились только перед силой обстоятельств, но в глубине души мечтают только о мести».

Шахтеры потерпели поражение, они вынуждены были возобновить работу, так и не добившись удовлетворения своих требований. Но они не были побеждены. Грозная черная рать готовилась к новым боям, которые в будущем преобразуют этот одряхлевший буржуазный мир. Забастовка углекопов, которая, как отмечал Золя в предварительных материалах, означает «состояние войны между классами», стала и школой формирования политического сознания углекопов, таких, как Этьен Лантье, жена Маэ и другие.

Работая вместе с шахтерами, живя с ними бок о бок, Этьен Лантье все чаще и чаще стал задумываться над тем, почему одни живут в нищете, а другие — в довольстве? Почему одни угнетают других? Долгие и мучительные поиски ответа в беседах с шахтерами, в многочисленных книгах, в размышлениях над жизнью людей труда формировали его сознание. Правда, еще многого он не понимал, но над всем теперь «главенствовала незыблемая идея Карла Маркса: капитал есть результат ограбления, труд имеет право и обязан отвоевать украденное у него добро». Однако в силу того, что Золя не имел ясного представления о законах исторического развития и путях общественной борьбы, он не смог в своей книге показать вожака-революционера, вооруженного передовым пролетарским мировоззрением, хотя и говорил, что «Этьен готовится к Коммуне».