Теряя Контроль (ЛП)

— Таким образом, это — да.

— Это нет, — для меня она не бремя. — Кроме того, она поправится.

— Я не знаю, хорошо это для тебя или нет — продолжать врать самой себе.

Разъяренная тем, куда заходит этот разговор, я вскакиваю со своего стула, но Малкольм появляется раньше, чем я успеваю вырваться через дверь.

Его рука нажимает на дверь, чтобы она снова закрылась, и он бормочет мне в волосы.

— Мне жаль, Тайни. Мне нужны деньги. Я знал, что ты будешь подходящим человеком для задания, потому что тебе они тоже нужны.

— Тогда, мы у него на крючке? — я опираюсь головой о дверь, чувствуя себя немного расстроенной. — Тебе нужны деньги, чтобы оплатить игровой долг, который насобирала твоя мама, а мне, чтобы перебраться в квартиру с лифтом.

— Да, расскажи мне остальную часть всего этого.

Малкольм опирается о дверь, понятно, что я не выберусь отсюда, пока не расскажу ему все подробности. Поэтому я рассказываю ему все. Про зоопарк. Ланч в Эллинге. Про отдельную палату в клинике. Все, кроме того, что Йен смог трахнуть меня дважды своими пальцами. Эту часть я пропускаю…

— Я не очень много знаю о нем, — признает Малкольм. — Раньше, я никогда не делал для него работу. Он обратился ко мне за парой вещей, и какие бы у него не были пристрастия, у меня нет товара, чтобы удовлетворить его потребности.

— До сегодняшнего дня.

— Точно.

На этот раз на его лице показывается что-то более темное, чем жадность. По правде говоря, мне не хочется знать, что именно. Играя со мной, Йен сбивает меня с толку, потому что он не может просто хотеть меня. Ему что-то нужно от меня, но мне предлагают выполнить его задание. Возможно, он не доверяет мне. Сегодня вечером я попытаюсь убедить его, что независимо от того, что он хочет сделать, я никогда не проболтаюсь.

Когда мы выходим, троица в комнате занята, усердно лаская друг друга. Взгляд Малкольма затуманивается. Пора уходить.

Он помогает застегнуть мой шлем и затем сжимает подбородок.

— Будь так осторожна, как только сможешь.

Я направляюсь вдоль реки в центр города, каждый оборот педалей становится все тяжелее и тяжелее, поскольку я становлюсь все ближе к центральным башням. Вина обрушивается, и то же самое происходит с желанием. Интересно, настолько ли ужасно остаться в той квартире? Пока моя мама не поправится. Не то, чтобы я полна морали. В конце концов, я не больше, чем дилер наркотиков на своей второй работе. Разве я не могу подавить свою гордость, чтобы позволить маме спать на кровати с видом на Центральный парк и каждый день ездить на лифте?

Но за какую цену? Что Йен от меня хочет? Неясная информация, которую предоставляет мне Малкольм, не особо меня успокаивает. А сам мужчина? Он раздражающе сдержан.

Глава 15

На улице уже темно, когда я добираюсь до апартаментов. Мне становится интересно, не ушел ли он, но дверь в конце коридора открывается раньше, чем разъезжаются двери лифта. Йен стоит на пороге, руки сложены крест-накрест, а на сжатой челюсти поддергиваются мускулы. Его гнев меня смущает.

— Чего такой встревоженный? — бросаю я, проходя мимо.

Он следует за мной и резко хлопает дверью.

— Твоя мама сказала, что ты приходишь домой в десять, а на часах уже полпервого ночи.

Он хватает мой велосипед, и каждый из нас начинает его дергать в свою сторону. До меня очень быстро доходит, что лучше отпустить, иначе я просто окажусь на полу. Сдаваясь, выпускаю металлическую раму из рук и наблюдаю, как Йен вешает его на стену.

— А тебе какое дело? Ты, может, и похитил мою маму, но ты мне не указ… — осознавая, что весь его вид говорит об обратном, я делаю паузу, после чего более сдержанным тоном спрашиваю:

— Кстати, как она?

— Она уже спит, хотя и беспокоилась. Ей не нравится, что ты работаешь на Малкольма, — голос Йена звучит страдальчески, будто для него говорить нормальным тоном — непосильная задача. Я же из-за этого ощущаю толику удовольствия. — Мы звонили.

— В районе десяти зарядка на телефоне села. А вы, похоже, неплохо поладили.

Направляюсь на кухню и сразу же в поисках еды начинаю рыться в холодильнике, где полным-полно фруктов и овощей, но нет и намека на вчерашнюю великолепную тайскую кухню.

— А где остатки?

— Остатки? — не понимая, спрашивает он.

Мой желудок недовольно урчит, напоминая, что у меня уже давно не было крошки во рту.

— Ну, остатки тайской еды, которую ты заказывал?

Вопрос определенно сбивает Йена с толку.

— Зачем тебе старая тайская еда? В этом здании отличный сервис, тут есть шеф-повар, работающий двадцать четыре часа в сутки, — заявляет он, вытаскивая свой телефон. — Итак, что желаете на ужин?

Я, наконец, замечаю, что он избавился от своего мятого костюма и теперь стоит босой, одетый в джинсы и голубую футболку, настолько изношенную, что она больше напоминает белую.

«Еда, Тайни».

Желудок снова урчит.

— Сэндвич с запеченным сыром и томатный суп.

С приподнятыми от удивления бровями он все же делает заказ.

«Что за удивительное место?!»

Я подхожу к окну и смотрю на темный парк. Без солнечного света плотная листва выглядит довольно жутко.