Терия. Кровавый узел

Традиция шкавари носить деревянные родовые маски настолько древняя, насколько древние и сами шкавари. Как всем известно шкавари любят яркие цвета, поэтому все маски у них разноцветные. Они имеют сложные узоры, по которым шкавари могут прочитать всю историю жизни носителя маски от самого его рождения. Также по цветам маски определяется род носителя. Никогда не приходилось мне видеть одинаковых масок, из чего можно предположить, что все они разные. Шкавари носят свои маски все время и снимают только перед сном, либо, когда остаются в окружении близких друзей и родственников. Оказаться без маски среди чужих считается страшным позором. Любопытно также, что шкавари, который изгнан из семьи за какое-то преступление, лишается маски и не имеет право ее носить.

– Каин Такаман, изыскатель из Зуфы, «Шкавари: тайны жизни и традиции»

За всю свою жизнь Фатин была в Кшарне лишь однажды. Это случилось семь лет назад. Семейная поездка, которая была приурочена к торжественному вручению ее отцу грамот на право исключительной добычи солнечного камня в Даармаре. Фатин мало что запомнила из официальной части той поездки. Какие-то бесконечные торжественные обеды, встречи, суета, но она хорошо помнила какое впечатление произвела на нее сама столица. В один из дней они с братом смогли осмотреть Кшарн. Город тысячи башен, так еще его называли. Это было похоже на правду, в столице и в самом деле было много башен. Их строили богатые горожане, которые хотели оставить о себе память навсегда. Башни были одна причудливее другой. Они поражали гостей города не только своим внешним видом, но и высотой. Тогда Фатин казалось, что они настолько высоки, что подпирают собой небо. Септор говорил ей, что если взобраться на самую высокую башню в Кшарне, то можно дотронуться до солнца – главное в этот момент вовремя убрать руку, чтобы не обжечься.

А еще они с братом были в песочном порту, который поразил ее своими размерами. По сравнению с ним, песочный порт Даармара казался жалкой неуклюжей пародией. Никогда еще она не видела столько огромных ветроходов в одном месте. Некоторые из них были размером с дворец наместника в Даармаре. Ну и естественно в песочном порту было очень много народа и все происходящее здесь напоминало суету в муравейнике, который разворошили палкой. Все шумели, кричали, куда-то бежали, что-то все время выгружалось или наоборот загружалось – у Фатин тогда закружилась голова от происходящего и она попросила брата поскорее уехать в более тихое место. А потом им с братом влетело от отца, который вместе с охраной разыскивал их по всей столице. Отец бегал за Септором с плеткой и грозился не оставить ни одного целого места на его тощей маленькой заднице…

Вспомнив все это Фатин грустно улыбнулась. Такое ощущение, что это происходило вообще не с ней, так давно все это было и настолько далеко она сейчас от своей прежней жизни. И ко всему этому имеет отношение Кишора и Дом Асвад. Фургон тряхнуло, и нога Фатин отозвалась на это резкой болью. От нахлынувшего на нее приступа злости, Фатин сжала кулаки с такой силой, что ее сломанные ногти больно вонзились в ладошку. «Они еще очень пожалеют, что упустили меня, – подумала девушка. – Если я смогла выжить до сих пор, значит теперь придется выживать и дальше. Рано или поздно я заставлю их вспомнить о моей семье, даже если к тому моменту стану беззубой старухой!». В этот момент рану на лице свело болезненной судорогой и по щеке девушки потекла непрошенная слеза. Тогда она закрыла лицо руками и ее тело затряслось от плача. Она рыдала навзрыд, содрогаясь всем телом и что-то истерично крича сквозь слезы. Так плачут, когда хотят навсегда смыть слезами навалившееся горе или нанесенные обиды. Конечно, от этого навсегда никогда и ничего не проходит, но сердцу после становится легче. Совсем немного, но все-таки легче. Вот и сейчас, рыдания девушки понемногу стихли, она успокоилась и смогла ненадолго заснуть.