Термидор Андрея Кузнецова

Не теряя времени, Матвей осмотрел вещи своего попутчика, обнаружил в саквояже удостоверение помощника уполномоченного УРБ и револьвер и перепрятал их в свой чемодан.

Вернувшийся с тремя бутылками водки и минимумом закуски Петро несколько удивил Андрея, он и представить себе не мог, что можно столько выпить на двоих, да ещё фактически без нормальной закуси. Но, видимо, помощник уполномоченного был не дурак до этого дела и относился к застолью со всей серьёзностью.

Начав выпивать за Мировую Революцию и товарища Троцкого, продолжив за знакомство, здоровье и дружбу, новые закадычные друзья разошлись не на шутку, уговорив за полчаса две бутылки. Петро заметно окосел, чего нельзя было сказать про Матвея. Андрей же в очередной раз восхитился выносливостью своего нового тела. Синцов уверенно и методично шёл к своей цели.

Когда вторая бутылка опустела, Матвей обнял своего нового друга и заплетающимся языком спросил:

– Пе-етруха, бра-атан, а чё ты ме-еня с кореш-ш-шом своим не зна… не знакомишь?

– С-с-с… с Павлу… с Павлухой?

– С ним…

– Иди… зови, скажи я при… приказал.

Матвей, оставив пьяного в дым Петра, зашёл в купе, где ехал тот самый Павлуха.

– Павлуха, здравствуй, – с широкой улыбкой Матвей направился ко второму чекисту, глядевшему на Синцова круглыми ничего не понимающими глазами.

– Павлуха, подъём, Петро приказал доставить тебя в целости и сохранности в наше купе.

Соседи Павла начали недовольно шушукаться, выражая явную неприязнь к Матвею, от которого так разило перегаром, что впору было одевать противогазы.

Второй чекист, видимо сообразив, что дело может закончиться скандалом, быстро вскочил и, увлекая Синцова за собой, мгновенно оказался с ним в коридоре.

– Ты что? Где Петро?

– Я же говорю, в купе, идём, а то начну скандалить, – Матвей видел, как боится Павел лишнего внимания пассажиров и воспользовался этим, заставив чекиста пройти с ним.

Уже в купе, увидев живого и невредимого, но пьяного Петра, Павлуха успокоился и немного поколебавшись, решился выпить рюмочку, потом ещё одну, и ещё…

Когда третья бутылка подошла к концу, Петруха мирно спал на верхней полке, а уже заметно опьяневший Павел, очередной лучший друг Матвея, требовал продолжения банкета.

Синцов, не заставляя себя упрашивать дважды, отправился в вагон-ресторан за добавкой, оставив чекистов в своём купе одних. По дороге Матвей вновь заглянул в купе Павла и под недовольное бурчание пассажиров забрал вещи второго чекиста. Тут же, закрывшись в туалете, обыскал рюкзак Павла, обнаружил удостоверение сотрудника ревбезопасности и револьвер, оружие забрал с собой, а удостоверение скинул рядом с унитазом, закидав грязной бумагой. Вернувшись в купе, сообщил недовольным пассажирам, что произошла ошибочка и вернул рюкзак на место.

Уже в своём купе разбудил дрыхнувших чекистов, продолжил пьянку, влив в своих соглядатаев ещё по бутылке водки, сопровождая всё громкими выкриками и нецензурной бранью. Пару раз в купе прибегала проводница, пытавшаяся урезонить вошедших в раж пассажиров, но уходила ни с чем, под грозные окрики Павла и Петрухи, которых науськивал Матвей, сам оставаясь в тени и пряча от проводницы своё лицо.

Уже подъезжая к станции Зима, Матвей устроил очередной дебош в купе, вырубив и без того пьяных в стельку чекистов, побил стаканы, создав видимость драки, после чего, что есть силы врезал себе под левый глаз и в нос, оставив следы насилия на своём лице. С криками прибежал в купе к проводнице, закрывая лицо рукой, размазывая кровь, хлещущую из разбитого носа. Сбивчиво, пряча глаза в пол, то и дело, вытирая кровь, рассказал проводнице жуткую историю, что оказался жертвой двух бандитов, которые обманули его, пропили все его деньги, а затем и избили. После чего передрались сами, и теперь пьяные спят в купе. Слёзно попросил вызвать милицию, чтобы избавить себя от таких буйных соседей.

Проводница, уже познакомившаяся с пьяным хамством Павла и Петра, безоговорочно поверила Матвею, и побежала к начальнику поезда сообщить о хулиганах.

***

В это время Матвей проследовал в плацкартный вагон, где ранее приметил внешне схожего с собой мужичка жуликоватого вида, явно не бандита, но пройдоху и скрягу. Вытащив его в тамбур, сделал предложение, от которого у пройдохи загорелись глаза. За довольно кругленькую сумму, Синцов предложил Витюне, так звали крохобористого мужичка, поменяться местами. Ему, то есть Матвею, нужно было смотаться по своим амурным делам, а уйти так просто он не мог, его наличие в поезде, как ответственного работника, могли проверять на станциях и забить тревогу, не обнаружив на месте. Поэтому Витюне предлагалось проехаться с комфортом одному в купе до Москвы, изображая товарища Синцова.